Трезвение (внимание), воздержание, борьба

СовестьВстрахеБожьем†

Дата: Суббота, 18.05.2013, 02:17 | Сообщение # 1

Группа: †Управляющий

Сообщений: 6

Статус: отсутствует на форуме

Господи, благослови начать тему о спасительных трезвении, воздержании и борьбе!

Серафима

Дата: Суббота, 18.05.2013, 02:39 | Сообщение # 2

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Истинное трезвение/внимание рождается в сердце от страха Божьего.

"Начало покаяния зарождается от страха Божия и внимания к себе, как говорит св. мученик Вонифатий (Чет. Мин. дек. 19), страх Божий есть отец внимания, а внимание - матерь внутреннего покоя. Страх Господень пробуждает спящую совесть, которая делает то, что душа, как в некоей воде чистой и невозмущенной, видит свою некрасоту, и так рождаются начатки и разрастаются корни покаяния.
Мы всю жизнь грехопадениями своими оскорбляем величество Божие: а потому и должны всегда со смирением просить у Господа оставления долгов наших.
Покаяние во грехе, между прочим, состоит в том, чтобы не делать его опять." (Серафим Саровский)

Один способ трезвения - неотступно следить за мечтанием, или за прилогом, ибо без мечтания сатана не может устраивать помыслы и прельщать ум. Другой - хранить в сердце глубокое молчание, сделать его безмолвным для всего и молиться. Еще один способ - непрестанно в смирении призывать на помощь Господа Иисуса Христа. И еще один - иметь в душе непрестанное памятование о смерти. Все эти делания... подобно привратникам, возбраняют вход дурным помышлениям.

Как блага, приятна, светла, сладостна и прекрасна добродетель трезвения, Тобою, Христе Боже, направляемая и человеческим умом проходимая в великом смирении. Ибо она до моря и глубины созерцаний простирает свои ветви и до рек сладких Божественных Тайн - отрасли свои (Пс. 79, 12), напояет (орошает, освежает) ум, с давнего времени палимый нечестием лукавых бесовских помыслов и неистового мудрствования плоти, которые несут смерть. Трезвение подобно лествице Иакова, на верху которой восседает Бог и по которой ходят Ангелы. Оно исторгает из нас всякое зло, отсекает многословие, злословие, оклеветание и весь список чувственных страстей, не желая и на короткое время лишиться собственной сладости.

Как без пищи и питья невозможно жить на земле, так без хранения ума и чистоты сердца - что называется трезвением - невозможно душе достичь чеголибо духовного и угодного Богу или избавиться от мысленного греха, даже если бы кто-нибудь страхом мук принудительно удерживал себя от согрешения делом.

Когда, с помощью Иисуса Христа, мы укрепимся в трезвении, тогда сначала появится в нашем уме как бы светильник, озаряющий наши мысленные стези; потом как бы луна в полном свете взойдет на тверди сердечной; и наконец - как солнце, нас озарит Иисус, сияющий правдою, то есть явивший Себя Самого и Свои всесветлые светы созерцаний.

Не видит солнечного света родившийся слепым; так не видит сияний обильно исходящей благодати тот, кто не живет в трезвении; не освободится он также от греховных, ненавистных Богу дел, слов и помышлений. Таковые во время исхода своего не минуют князей ада.

Как не следует писать буквы на воздухе, а надо их вырезать на чем-нибудь твердом, чтобы они сохранились надолго, так и с трудом трезвения нам нужно сочетать Иисусову молитву, чтобы прекрасная добродетель трезвения всегда пребывала в нас вместе с Ним и благодаря Ему вовеки в нас сохранилась.
Преподобный Исихий Иерусалимский

Будем внимательны к себе, и не станем осмеивать других, ибо в нас самих много такого, над чем мы смеемся в других.
Преподобный Нил Синайский

Умоляю тебя: пока находишься в теле, не оставляй ни на минуту сердца твоего без хранения. До самой кончины человека страсти сохраняют способность восставать в нем и неизвестно ему, когда и какая страсть восстанет. По этой причине он, пока дышит, не должен оставлять бдительного наблюдения над своим сердцем; он должен непрестанно взывать к Богу, умоляя Его о помощи и помиловании.
Злобные враги твои не дремлют: они неусыпно заботятся о гибели твоей. Не вознеради, не попирай твоей совести, не верь себе, что ты достиг чего нибудь, угодного Богу: ты находишься еще в стране врагов.
Человек, пока находится в теле, никак не должен и не может доверять себе. Он не способен к неизменяемости. Необходимо ему пребывать в непрерывающемся подвиге.
Брат! Ежедневно рассматривай себя и раскрывай сердце твое перед Богом, чтобы познать невидимые силы, живущие в сердце твоем. Нет ли в нем негодования или ненависти на брата, зависти, презрения к нему, не уничижаешь ли и не осуждаешь ли его за недостатки, которые представляются тебе в нем. Если найдешь такой яд в сердце твоем, то знай, что зараженное им, оно не может угождать Богу.
Кто страшится геенны, тот да извергает из сердца все виды злобы, чтобы не пало на него от Господа грозное отвержение. Брат! Внимай сердцу твоему, бодрствуй над ним, потому что неимоверная злоба врагов соединена с их неимоверным коварством...
Нет ничего, принадлежащего этому миру, что могло бы отлучить от любви Божией тех, которые возлюбили Бога всем сердцем и внимают себе. Внимай же себе, чтобы не вкралось в тебя что-либо враждебное и не отвлекло от любви к Богу...
Преподобный авва Исаия

Серафима

Дата: Суббота, 18.05.2013, 02:55 | Сообщение # 3

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Желающие научиться вниманию должны воспретить себе все пустые занятия.

Кто не внимает хранению ума своего, тот не может быть чист сердцем, тот не сподобится узреть Бога.

Внимание и сокрушение духа - вот та клеть, которая дана в пристанище кающимся грешникам. Она - преддверие святилища. В ней будем укрываться и запираться от греха.
Проводящему внимательную жизнь не нужно смотреть ни на что пристально, не нужно слушать ничего с особенным тщанием;
но видеть, как бы не видя, и слышать мимоходом, чтобы память и сила внимания были всегда свободными, чуждыми впечатлений от мира...

Господь повелел проводить трезвенную жизнь, непрестанно бодрствовать и наблюдать за собою...

Господь заповедал нам непрестанную молитвенную бдительность над собой, называемую трезвением.

Трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге, отрекшееся от всякой самонадеянности и от надежды на людей.

Трезвение неразлучно с непрестанной молитвой: оно рождается от нее и рождает ее.
Игнатий Брянчанинов

Блюди, чтоб не запятнать непорочности, полученной во святом Крещении. Кто согрешит, подвергшись телесному падению, или украв что, или посмотрев страстно на чужое тело, или даже если кто вкусит пищи тайно, озираясь, чтобы его не увидели, или полюбопытствует узнать, в чем состоят вещи, принадлежащие брату, тот всем этим наносит бесчестие Иисусу. - Некто возразил авве: "Отец! неужели ничтожные погрешности, тобою упомянутые, имеют такую важность?" Авва Исаия отвечал: "Увлекающийся этими мелочами обольщен диаволом точно так же, как и тот, кто подкапывает стену, чтоб украсть деньги. Побеждающий в мелочах будет победителем и в важных случаях; побеждающийся же в мелочах будет подвергаться побеждению и в важных случаях."
Отечник

Марина

Дата: Суббота, 18.05.2013, 22:19 | Сообщение # 4

Группа: † православные христиане

Сообщений: 1717

Статус: отсутствует на форуме

Все сие - самоосуждение, сокрушение, уповательную молитву о помиловании, воодушевительное решение блюстись впредь и молитву о благодатной к тому помощи, - должно тебе проходить внутри всякий раз, как погрешишь оком, слухом, языком, мыслию, чувством, и на мгновение одно не оставляй в сердце грех неисповеданным Господу и неочищенным пред Ним сердечным покаянием. Опять падешь, и опять тоже сделай, и хотя бы тебе многократно пришлось погрешить, столько же раз и очищай себя пред Господом. Вечером же, если есть возможность, перескажи все духовному отцу своему, а когда нельзя в тот же вечер, перескажи при случае. Такое исповедание или откровение всего духовному отцу есть самое благотворное действие в деле нашей духовной брани.

У всех святых отцев единогласный ответ и совет в подобных случаях: во всяком искушении победа — смирение, самоукорение и терпение, разумеется, при испрашивании помощи свыше. Молись о сем и Царице Небесной, и всем угодникам Божиим, к каким ты имеешь особенную веру, чтобы помогли тебе избавиться от прелести бесовской. Прежде всего рассмотри душевное расположение, мирна ли ты со всеми, не осуждаешь ли кого.

Марина

Дата: Суббота, 18.05.2013, 22:34 | Сообщение # 5

Группа: † православные христиане

Сообщений: 1717

Статус: отсутствует на форуме

...Не следует... в чем-либо исполнять волю врагов душевных, смущающих тебя всякими внушениями и предположениями, которым ты доверяешь на том основании, что это тебе кажется. Вся стужающая тебя мысленная брань или путаница происходит от этого доверия вражеским внушениям, которым ты приписываешь какое-то значение или вероятие или которые ты хочешь уловить, вместо того чтобы презирать их, призывая противу них помощь Божию. Главная же причина мысленной твоей брани — великое твое высокоумие, которое во всем проглядывает.

Серафима

Дата: Воскресенье, 14.07.2013, 02:24 | Сообщение # 6

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Самая великая лежит на нас нужда управлять как должно языком своим и обуздывать его. Двигатель языка - сердце; чем полно сердце, то изливается языком. Но, обратно, излившееся чрез язык чувство сердца укрепляется и укореняется в сердце. Потому язык есть один из немалых деятелей в образовании нашего нрава.
Добрые чувства молчаливы. Излияния чрез слова ищут более чувства эгоистические, чтоб высказать то, что льстит нашему cамолюбию и что может показать нас, как нам мнится, с лучшей стороны. Многословие в больших случаях происходит от некоего горделивого самомнения, по коему, воображая, что мы слишком многосведущи и что наше мнение о предмете речи самое удовлетворительное, неудержимое испытываем понуждение высказаться и обильною речью с многократными повторениями запечатлеть то же мнение и в сердцах других, навязываясь таким образом им в учителя непрошеные и мечтая иметь иной раз учениками такие лица, которые понимают дело гораздо лучше учителя.
Сказанное, впрочем, относится к таким случаям, когда предметы речи бывают более или менее стоящие внимания. Наибольшей же частью многоречие однозначительно с пусторечием; и в таком случае нет слов для полного изображения зол, происходящих от сего дурного навыка. И вообще многословие отворяет двери души, чрез кои тотчас выходит сердечная теплота благоговеинства, тем паче это делает пустословие. Многословие отвлекает внимание от себя, и в сердце, таким образом не блюдомое, начинают прокрадываться обычные страстные сочувствия и желания, и иногда с таким успехом, что когда кончится пусторечие, в сердце окажется не только соизволение, но и решение на страстные дела. Пусторечие есть дверь к осуждению и клеветам, разноситель ложных вестей и мнений, сеятель разногласий и раздоров. Оно подавляет вкус к умственным трудам и всегда почти служит прикрышкой отсутствия основательного ведения. После многословия, когда пройдет чад самодовольства, всегда остается некое чувство тоскливости и разленения. Не свидетельствует ли это о том, что душа и нехотя сознает тогда себя обокраденною?
Апостол Иаков, желая показать, как трудно говорливому удержаться от чего-либо неполезного, грешного и вредного, сказал, что удержание языка в должных границах есть достояние только совершенных мужей: аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздати и все тело (Иак. 3, 2). Язык, коль скоро начнет говорить в свое удовольствие, то бежит в речи, как разнузданный конь, и выбалтывает не только хорошее и подобающее, но и нехорошее и зловредное. Потому апостол сей называет его "неудержимым злом, исполненным яда смертоносного" (там же, 3, 8). Согласно с ним и Соломон еще древле изрек: от многословия не избежиши греха (Притч. 10, 19). И скажем с Екклезиастом, что вообще кто много говорит, тот обличает свое безумие, ибо обычно только безумный умножает словеса (Еккл. 10, 14).
Не распространяйся в долгих собеседованиях с тем, кто слушает тебя не с добрым сердцем, чтоб, надокучив ему, не сделать себя для него мерзостным, как написано: умножаяй словеса мерзок будет (Сир. 20, 8). Остерегайся говорить сурово и высокотонно, ибо и то, и другое крайне ненавистно и заставляет подозревать, что ты очень суетен и слишком много о себе думаешь. Никогда не говори о себе самом, о своих делах или о своих родных, исключая случаи, когда это необходимо, но и при этом говори как можно короче и скорее. Когда видишь, что другие говорят о себе с излишком, понуди себя не подражать им, хотя слова их кажутся смиренными и самоукорительными. Что же касается ближнего твоего и дел его, то говорить не отказывайся, но всегда говори короче даже и там и тогда, где и когда это требовалось бы для блага его.
Беседуя, припоминай и старайся исполнить заповедь св. Фалассия, которая гласит: "Из пяти родов предметов речи в собеседовании с другими три употребляй с благоразумием небоязненно; четвертый употребляй не часто, а от пятого совсем откажись" ("Добротолюбие", сотня 1-я, гл. 69). Один из пишущих первые три понимает так: да, нет, само собою или ясное дело; под четвертым разумеет сомнительное, а под пятым совсем неизвестное. То есть, о чем знаешь верно, что оно истинно или ложно и что оно очевидно само собою, о том с решительностью говори как об истинном или как о ложном, или как об очевидном; о том, что сомнительно, лучше не говори ничего, а когда и нужда, говори как о сомнительном, не предрешая; о неизвестном же тебе совсем не говори. Другой некто говорит: есть у нас пять приемов или оборотов речи: звательный, когда кого призываем; вопросительный, когда спрашиваем; желательный или просительный, когда желаем или просим; определительный, когда решительное о чем выражаем мнение; повелительный, когда начальственно и властно повелеваем. Из этих пяти первые три употребляй всегда свободно, четвертый - пореже, как можно, а пятого совсем не касайся.
О Боге говори со всем расположением, особенно о Его любви и благости, однако ж со страхом, помышляя, как бы не погрешить и в этом, сказав что о Божественном небоголепно и смутив простые сердца слышащих. Посему люби паче внимать беседам о сем других, слагая словеса их во внутреннейшие хранилища сердца своего.
Когда же говорят о другом чем, то только звук голоса пусть приражается к слуху твоему, а не мысль к уму, который да стоит непоколеблемо устремленным к Богу. Даже и тогда, когда нужно бывает выслушать говорящего о чем, чтоб понять, в чем дело, и дать должный ответ, и тогда не забывай между речью слышимою и говоримою возверзать око ума на Небеса, где Бог твой, помышляя притом о величии Его и о том, что Он не сводит с тебя ока Своего и взирает на тебя то благоволительно, то неблаговолительно, соответственно тому, что бывает в помышлениях сердца твоего, в твоих речах, движениях и делах.
Когда нужно тебе говорить, наперед добре рассуди о том, что высказать всходит на сердце твое, прежде чем перейдет то на язык твой, и найдешь, что многое из сего таково, что ему гораздо лучше не исходить из уст твоих. Но при этом знай, что и из того, что высказать кажется тебе делом хорошим, иному гораздо лучше оставаться похороненным в гробе молчания. Об этом иной раз сам ты узнаешь тотчас по окончании беседы.
Молчание есть великая сила в деле невидимой нашей брани и верная надежда на одержание победы. Молчание очень любезно тому, кто не надеется на себя, а надеется на одного Бога. Оно есть блюстительница священной молитвы и дивная помощница при упражнении в добродетелях, а вместе и признак духовной мудрости. Св. Исаак говорит, что "хранение языка не только заставляет ум воспрянуть к Богу, но и в делах явных, телом совершаемых, втайне доставляет великую силу к совершению их. Оно просвещает и в сокровенном делании, если только кто соблюдает молчание с ведением" ("Добротолюбие" в рус. пер., сл. 31, с. 208). В другом месте так восхваляет он его: "Когда на одну сторону положишь все дела жития сего - отшельнического, а на другую - молчание, тогда найдешь, что оно перевешивает на весах. Много есть добрых для нас советов; но когда сблизится кто с молчанием, излишним для него будет делание хранения их" ("Добротолюбие" в рус. пер., сл. 41, с. 251). В другом еще месте называет он молчание "таинством будущего века"; слова же, говорит, "суть орудие мира сего" (там же, сл. 42, с. 263). Святой же Варсонофий ставит его выше богословствования, говоря: "Если ты и едва-едва не богословствуешь, то знай, что молчание более достойно удивления и славы" (там же, отв. 36). Посему хотя бывает, что иной молчит, потому что не имеет, что сказать (Сир. 20, 6), иной потому, что ждет удобного времени для своего слова (там же), иной по другим каким причинам, "славы ради человеческой или по ревности о сей добродетели молчания, или потому, что держит сокровенное в сердце собеседование с Богом, от коего не хочет отойти внимание ума его" (св. Исаак, сл. 76, с. 546), но вообще можно сказать, что кто молчалив, тот показывает себя благоразумным и мудрым (см.: Сир. 19, 28; 20, 5).
К тому, чтоб навыкнуть молчанию, укажу тебе одно самое прямое и простое средство: берись за дело сие - и само дело будет и научать тебя, как его делать, и помогать в этом. Для поддержания же усердия к такому труду почаще размышляй о пагубных следствиях безразборной говорливости и спасительных следствиях благоразумного молчания. Когда же дойдешь до вкушений спасительных плодов молчания, тогда не потребуется более для тебя никаких в этом отношении уроков.
("Невидимая брань", Никодим Святогорец, ч.1,гл.25)

Помоги, Господи!

Серафима

Дата: Вторник, 16.07.2013, 05:08 | Сообщение # 7

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

из воспоминаний о новомученике иноке Ферапонте (Оптинском):

У святых отцов Ферапонт прочитал, что начало смирения – молчание. А посему не может обрести человек смирение прежде, чем научится молчать. Да и само молчание есть язык будущего века, ибо это язык Ангелов. И подумал: действительно, много языков изучает человек, а молчанию не учится.
Будущий мученик уже опытно познал пользу молчания: кто хранит его, тот приобретает свет в душе, и свет этот побуждает человека молчать, ибо как тепло выходит из комнаты чрез раскрытые двери, так и теплота мира сердечного выветривается многословием.
Как-то среди братии зашел об этом разговор.
– Чтобы навыкнуть молчанию, нужно всего каких-то две-три недели, – говорил Ферапонт. – Но я читал, что авва Агафон три года носил камень во рту, пока не приучил себя к молчанию. Видно, это во многом зависит от устроения человека: если и раньше мало говорил, то не нужно много времени, чтобы положить хранение устам, а если есть навык к многоглаголанию, то придется потрудиться.
Наблюдая за собой, Ферапонт подметил: молчание открывает невидимые ранее страсти – любопытство, ропот, желание вникать во все и поучать.
– Поэтому очень важно, – говорил он, – научиться молчать и умом, и сердцем.
– А как это молчать умом и сердцем? – спросили его.
– Не позволять говорить в себе помыслам и греховным чувствам. Молчание – лекарство, которое лечит душу.
– Ну, а если необходимо сказать слово в свою защиту, а то ведь когда на тебя клевещут, надо же сказать правду?
– Господь хранит твою душу, пока ты хранишь свой язык. Надо знать, что в каком бы затруднительном положении ты ни оказался, победа в нем – молчание. И если всегда будешь помнить Евангельские слова: От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься,* то скоро увидишь, что лучше молчать, чем говорить.

Серафима

Дата: Вторник, 16.07.2013, 21:57 | Сообщение # 8

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Будь же всегда бдителен, молись и доброе держи тщание о добром, как подобает мужественному борцу: руки бо мужественных в прилежании (Притч. 13, 4). Не сиди сложа руки, отлагая сшитие себе брачного хитона до того момента, когда надо будет в полном благоукрашении исходить в сретение грядущему Жениху, Христу Господу. Напоминай себе каждый день, что ныне в наших руках, а завтра в руках Божиих и что Давший тебе утро не связал Себя чрез то обещанием, что даст и вечер. Потому отнюдь не слушай диавола, когда он будет тебе нашептывать: отдай мне ныне, а Богу отдашь завтра. Нет, нет; все часы жизни твоей проводи так, чтоб это было благоугодно Богу, содержи в мысли, что после настоящего часа не будет тебе дано другого и что за каждую минуту сего часа ты должен будешь отдать самый подробный отчет. Помни, что цены нет тому времени, которое ты имеешь в руках своих, и что если попусту потратишь его, придет час, когда взыщешь его и не обретешь. Считай потерянным тот день, в который хоть и делал добрые дела, но не преодолевал своих худых склонностей и пожеланий.
Кончаю мои тебе об этом уроки, повторяя апостольскую заповедь: подвизайся добрым подвигом всегда (1 Тим. 6, 12). Ибо нередко бывало, что один час ревностного труда стяжевал рай, как и напротив - один час нерадения лишал его. Будь усерден, если желаешь засвидетельствовать, сколь твердо пред Богом упование спасения твоего. Иже бо надеется на Господа, в прилежании будет (Притч. 28, 25).
Преп. Никодим Святогорец

Марина

Дата: Суббота, 20.07.2013, 10:19 | Сообщение # 9

Группа: † православные христиане

Сообщений: 1717

Статус: отсутствует на форуме

Св. прав. Иоанн Кронштадтский пишет о смысле возжигания свечей перед святынями:
"Огонь горящих... свечей и лампад, как и само кадило с горячими углями и благовонным фимиамом служат для нас образом огня духовного - Духа Святаго, сшедшаго в огненных языках на апостолов, попаляющего греховные наши скверны, просвещающего умы и сердца наши, воспламеняющего души наши пламенем любви к Богу и друг к другу: огонь пред святыми иконами напоминает нам о пламенной любви святых к Богу, из-за которой они возненавидели мир и все его прелести, всякую неправду; напоминает нам и о том, что мы должны служить Богу, молиться Богу пламенным духом, чего у нас большею частью и нет, ибо имеем охладевшие сердца. - Так в храме все поучительно и нет ничего праздного, ненужного".

Серафима

Дата: Среда, 24.07.2013, 03:44 | Сообщение # 10

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Преподобный Иоанн Лествичник: «Любитель молчания приближается к Богу и, тайно с Ним беседуя, просвещается от Него. … Кто возымел попечение об исходе из сей жизни, то пресек многословие, и кто приобрел плач души, тот отвращается многоглаголания, как огня». В то же время авва подчеркивает, что молчание должно быть благоразумным. С одной стороны нужно стараться всячески «удерживать уста невоздерженные», однако он же предостерегает и от горделивого, самолюбивого молчания: «Не будь безрассудно молчалив, чтобы не причинять другим смущения и огорчения… Будь ревностен, но в душе своей, нисколько не высказывай сего во внешнем общении ни видом, ни словом каким-либо…., чтобы не уничижить своим самомнением ближнего».

Святитель Григорий Нисский: «Каждое слово Священного Писания, каждое слово Божественной Литургии, утрени и вечерни, каждое слово священно-таинственнных молитв и молитвословий имеет в себе соответствующую ему и в нем заключающуюся силу, подобно знамению Честного и Животворящего Креста. Такая благодать присуща каждому церковному слову, ради обитающего в Церкви Ипостасного, Вочеловечевшагося Божия Слова, Которое есть Глава Церкви. Да и всякое истинное доброе слово имеет соответствующую ему силу, ради всенаполняющего Божия Слова. С каким же вниманием и благоговением надо произносить каждое слово, с какою верою! Ибо Слово есть Сам Зиждитель Бог и Словом от небытия в бытие все приведено».

Преподобный Серафим Саровский: "Ничто так и не содействует стяжанию внутреннего мира, как молчание и, сколько возможно, непрестанная беседа с собою и редкая с другими.
Итак мы должны все свои мысли, желания и действия сосредоточивать к тому, чтоб получить мир Божий и с Церковью всегда вопиять: Господи Боже нашъ! миръ даждь намъ (Ис. 26, 12).

Серафима

Дата: Среда, 24.07.2013, 22:10 | Сообщение # 11

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Слово Божие предано нам от Бога и написано богодухновенными писателями для того, чтобы руководствуясь им, мы получили вечное спасение (Ин. 20:31; 5:39; 2 Тим. 3:15; Рим. 15:4). "Слово Божие есть несомненное, истинное, твердое и непоколебимое, данное от Бога, правило святой веры и богоугодной христианской жизни, истиннейшее и совершеннейшее правило благочестия для всех христиан" (свт. Тихон Задонский). "От незнания Писания, — говорит св. Иоанн Златоуст, — всякое зло. Мы выходим на войну без оружия, — и как нам спастись? Легко спасаться с Писанием, а без него невозможно"), особенно же для пастырей церкви, ибо они взяли "ключ разумения" (Лук. 11:52), что есть Слово Божие, и поэтому должны как себе, так и другим отворять дверь ко Христу Живому Богу, источнику жизни и вечного блаженства (сравн. 1 Тим. 1:16 и 13; там же, стр. 4-5).

Само Священное Писание с непререкаемой убедительностью удостоверяет о великом значении и важности Слова Божия в деле христианского усовершенствования, в процессе возрождения человека, его очищения и благодатного освящения.

Как именно "Слово Божие" оно имеет своим источником Самого Бога, от Которого происходит и дух человека. Таким образом, и Слово Божие, и дух человеческий в силу общности происхождения (от Бога) имеют ближайшее и теснейшее сродство. Этим объясняются сила и действенность Слова Божия на дух человека.

"По сродству Слова Божия с духом нашим, также происходящим от Бога, оно проходит внутрь, до разделения души и духа, оживляет последний и осеменяет его к плодоношению дел жизни духовной (от чего слово и называется "семенем"). Возбудительная сила его тем значительнее, что оно действует на всего человека, на весь его состав — тело, душу и дух". Звук или членораздельный состав слова воспринимается слухом и мыслью, мысль занимает душу, а невидимая, сокровенная в слове Божием духовная энергия касается духа (если слово благополучно пройдет и тело и душу — эти грубые составы), который тогда возбуждается к жизни духовной и, приходя в напряжение, разрывает держащие его узы греха (еп. Феофан. Путь ко спасению, стр. 98).

Слово Божие является жизнью человеческого духа (Ин. 6:63) — "Что телесная пища для поддержания наших сил, — говорит св. Иоанн Златоуст, — то же и чтение Писания для души". Отсюда действие на христиан слова Божия в Священном Писании характеризуется как "явление духа и силы". Вселяясь в них обильно, оно является, как "слово благодати", семя благодатной жизни (1 Кор. 2:4:5; Лк. 4:22; Деян. 5:20; 1 Петр. 1:23 и др.).

Слово Божие есть слово Самой Божественной Истины ("в молитве мы беседуем о Богом, — в Священном Писании Бог беседует с нами" (блаж. Августин). Как "слово истины", оно, "просвещая очи сердца" человека, открывает ему, что есть "воля Божия благая, угодная и совершенная" (Еф. 1:18; Рим. 12:2). Слово Божие — это "светильник сияющий в темном месте" (2 Петр. 1:19), — это как бы маяк, освещающий христианину путь и направление его жизни.

Слово Божие — не то, что слово человеческое, потому и читать его надо не так, как читаем мы простую книгу, а с благоговением и молитвой. В слове Божием таится чудная сила ко спасанию верующего (Рим. 1:16). По страницам св. Евангелия разлита особая Божественная сила — восстановлять, утешать, делить, очищать, живить, благоустроить, возвышать и освящать человека. И кто не нуждается в этой силе слова Божия? Все, и без всякого исключения все нуждаются (Н.А. Асафьев. Краткое руководство к чтению Нового Завета; М. Барсов. Сборник статей по чтению Четвероевангелия).

Слово Божие, заключенное в Священном Писании, просвещает разум светом ведения Божественных, небесных, духовных и спасительных предметов. Проистекая из источника святости и любви, оно очищает и сердце читающего от нечистых чувствований, делает его более способным к восприятию благодатных внушений. Красота добродетели и всех Божественных совершенств, изъясняемая в Священном Писании, дает сердцу чувствовать святые чувствования, воспламеняет любовь к добродетели. Сила благодати, сокровенная в слове Божием, возбуждает и укрепляет волю к исполнению закона Божия и борьбе с искушающим злом. Упражняясь в чтении Свящ. Писания, мы делаемся "страшными демонам" и "привлекаем на себя благодать Божию" (свт. И. Златоуст. Беседа на Ев. Матфея, §4). "Кто Библию имеет, тому она может принести большую пользу и великое утешение. Часто один взгляд на эту священную Книгу лишает уже нас охоты ко греху" (Иоанн Златоуст). "Разумение Священного Писания, — говорит св. Иоанн Златоуст, — ограждает ум, очищает совесть, искореняет низкие страсти, насаждает добродетель, возвышает разум, не попускает предаваться отчаянию при неожиданных бедственных обстоятельствах, поставляет выше стрел диавольских, переносит на самое небо, отрешает душу от уз тела, дает ей легкие крылья" (беседа И. Златоуста в храме св. Ирины). "Святое слово Божие, — пишет св. Тихон Задонский, — или слушать, или читать, и в нем часто поучаться весьма нужно, ради следующих причин. Оно веру, без которой, по Свидетельству Апостола, Богу угодить невозможно, насаждает в нас. Веру насажденную укрепляет и возвращает ("ибо как тело без пищи ослабевает и исчезает, тако вера без пищи Божия слова ослабевает, а далее и исчезает". (Творен. т. 2, изд. 5-е, стр. 7). Надежду утверждает и до конца постоянной соделывает. Любовь к Создателю насаждает и укореняет. Слово Божие любовь и к ближнему делает, благочестивого в благочестии утверждает, в печалях и скорбях утешает, унылых и нерадивых возбуждает, грешников к покаянию обращает. Словом Божиим вся святая Церковь в вере пребывает, утверждается и спасается" (свт. Тихон Задонский. Твор., том 1).

Чтение и изучение слова Божия не должно быть только ради одного теоретического знания. "Что сказано в Писании, — говорит авва Исихий, — сказано не для того, чтобы мы знали только, но чтобы исполняли". Многие читают Священное Писание для того, чтобы быть в состояний только говорить о нем. "Слышанное слово Божие в больший вред обращается тому, кто слышит и не исправляется от него" (свт. Тихон Задонский). Слова Божественного Писания надо "читать делами" (св. Марк Подвижник).

Не всякий, кто говорит: "Господи, Господи" — войдет в Царствие Божие, но творящий волю Отца Небесного, исполняющий евангельские заповеди (Мф. 7:21-23). "Имеяй заповеди Моя, — говорит Господь, — и соблюдаяй их, той есть любяй Мя" (Ин. 14:21). Знание Евангелия, евангельских заповедей и их исполнение — завещание Самого Господа (Мф. 28:19-20); Ин. 12:48-50). Завещание это, как видим, сопряжено с обетованием и угрозой. По евангельским заповедям мы будем судимы и на Страшном суде, установленном Богом для нас, христиан, на том суде, от которого зависит наша вечная участь (Мф. 25 гл., Ин. 5:22-27). Слово Божие надо исполнять делом ("нет никакой пользы, пишет свят. Тихон Задонский, — книгу (Свящ. Писание) читать и не делать того, чему книга учит... Когда ум от книги только будешь острить, а волю не будешь исправлять, то от чтения книги злейший будеши, нежели прежде был; понеже злейшии бывают ученые и разумные дураки, нежели простые невежи". "Помни, что лучше любить по-христиански, нежели разуметь высоко (высоко мудрствовать); лучше красно (добродетельно) жить, нежели красно (сладкозвучно) говорить: "разум кичит, а любовь созидает" (1 Кор. 8:1; творен., т. 1).
...
Как же надо изучать слово Божие? Слово Божие, особенно Евангелие, надо так изучать, чтобы оно всегда предстояло памяти, чтобы на каждом шагу, для каждого поступка, для каждого чувствования и помысла христианин имел в памяти наставление из слова Божия (еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения, т. 5, глава 2-я и 3-я). Преп. Серафим Саровский говорил: "Надо так обучить себя, чтобы ум как бы плавал в законе Господнем, которым руководствуясь, должно устроять и жизнь свою" (летопись Серафимо-Дивеевского монастыря).

По своему простому изложению слово Божия понятно всякому человеку, и простому, и ученому. "Библия — говорит св. Григорий Богослов, — чудная река: ее легко переплывает ягненок и в ней же свободно может купаться и слон. Она вызывает слезы и на детских глазах и дает наслаждение большим глубоким умам". Но уразумение слов Писания не всем дается одинаково и зависит прежде всего от Господа, кому Он благоволит открыть (Мф. 11:27). Часто люди ученые, при всем напряжении ума и изучения переводов и толкований Библии, не понимают Евангелия (например, Ренан, Лев Толстой и другие). "Душевный человек не понмает того, что от Духа Божия" (1 Кор. 2:14). Для созревания и плодоношения слова Божия нужна известная почва. На далеком Севере бывают иногда теплые дни, дожди и свет солнца, но не растут высокие деревья, не зреют плоды, потому что в подпочве — вечная мерзлота. Так бывает, что образованные, но холодные умы, с несогретым и невозделанным сердцем не имеют почвы для духовного роста в них слова Божия. "Познание сокровенных, — пишет богодухновенный Симеон Новый Богослов, — открывается только Духом... и есть достояние тех людей.., которые сохраняют совесть и страх Божий посредством любви, мира, благости, милосердия, воздержания и веры" (цит. по книге прот. А. Соловьева. Средства нашего спасения).

Кроме Божией помощи, о которой всегда пред началом чтения надо молиться, для успешного познания слова Божия, нужны еще и человеческие усилия. Про митрополита Киевского Филарета (Амфитеатрова) известно, что он, не получив высшего образования, к чтению лекций в Духовной Академии готовился молитвою и уединённым чтением Библии: тут для него открывались новые мысли и горизонты, которыми он услаждал студентов.

Чтобы питать душу, чтобы жизнь души не истощалась, для этого нужно Священное Писание читать часто, — часто потому, что память наша не может долго удерживать в себе то, что редко и слабо касается нашего сознания, особенно при частом развлечении от разнообразных впечатлений внешнего мира и жизненной суеты. Кроме того, и дух злобы всевает в душу суетные, нечистые помыслы, которые как мраком покрывают светлые мысли, почерпнутые из Священного Писания, омрачают разум, возбуждают в сердце нечистые чувства и страсти, порабощают волю чувственности и, таким образом, вовсе расслабляют силы души. Поэтому нужно чаще читать Священное Писание, которое, как противоядие, исторгает из души суетные помыслы и чувства. При частом чтении Священного Писания слово Божие прочно напечатлевается в сознании и, оставаясь в памяти, проникает в ум и сердце, освящая все наши мысли, чувства, давая нетленный плод богоугодной жизни.

Напечатлеваясь частым чтением в уме, слово Божие, таким образом, способствует и поддержанию духа ревности. Часто один текст возгревает дух не на один день. К чтению слова Божия надо прибегать особенно в таких случаях, когда дух находится в усыплении, при сухости сердечных чувств, загрубелости сердца от беспечности, во время изнеможения духа от сильных искушения и бедствий, от страстей, от рассеянности мыслей; надо читать слово Божие и для успокоения духа и собирания мыслей пред тем, когда хотим приступить к совершению молитвы (Послания аввы Дорофея. См. Душеполезные поучения).

Серафима

Дата: Среда, 24.07.2013, 22:38 | Сообщение # 12

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

При чтении Нового Завета надо читать и святоотеческие толкования, например, Благовестник блаж. Феофилакта архиеп. Болгарского, преосв. Феофана Затворника толкования на апостольские послания, составленные по разуму святых отцов. Правила Церкви требуют, чтобы Писание было понимаемо так, как объясняют святые отцы, а не произвольно. Очень полезны для этого сочинения святителя Тихона Задонского, которые могут служить превосходным руководством для всех христиан в миру и в монастырях подвизающимся. В своих сочинениях "Плоть и дух", "О истинном христианстве", "Сокровище духовное от мира собираемое", в посланиях, размышлениях на тексты Священного Писания, проповедях и др. святитель Тихон в духе святоотеческом объясняет евангельское учение и христианскую жизнь по евангельским заповедям (еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения, т. 5, гл. 9-я).

"Чтобы питаться словом Божиим и питать им в себе духовную жизнь, надобно усвоять его вседушно" (еп. Феофан. Письма о духовной жизни). Для этого необходимо соблюдать следующие правила:

"Пред чтением должно упразднить душу от всего, возбудить потребность знать то, о чем читается (еп. Феофан. Путь ко спасению). Приступая к чтению, — пишет еп. Феофан, — "поставь себя в присутствие Божие и испроси у Господа просветление разума; затем молитвенно открыв сердце свое к принятию истины, пойми размышлением и уясни содержание прочитанного ("слово убо Божие нужно с молитвою начинать, с молитвою читать или слушать, с молитвою и благодарением кончать" (свт. Тихон Задонский. Твор., т. 2). "Когда садишься читать или слушать читающего, — говорит св. Ефрем Сирин, — помолись прежде Богу, говоря: "Господи Иисусе Христе! Отверзи уши и очи сердца моего, чтобы услышать мне словеса Твои, и исполнить волю Твою. Открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего" (Пс. 118:18). Уповаю, Боже мой, что Ты просветишь сердце мое". Всегда так моли Бога, чтобы просветил ум твой и открыл тебе силу слов Своих. Многие, понадеявшись на свое разумение, впали в заблуждение" (Добротолюбие в русском переводе., т. 2). Затем к понятому возбуди сочувствие, или проведи его до сердца и полюби ("слагай в отверстое сердце"); то, что возлюбил (излюбленным) возжелай воспользоваться в жизни и определи, в каких случаях твоей жизни могут найти приложение (применение) понятые и возлюбленные тобою истины, и прилагай их к делу.... Это и будет усвоение Писания вседушное" (еп. Феофан. Письма о духовной жизни) — "Что не дошло (из прочитанного) до сердца, — пишет тот же святитель, — на том стой, пока дойдет".

Отсюда следует, что читать следует весьма медленно. Какое место поразит особенно душу, стой на нем и не читай более.

"Лучшее время для чтения слова Божия — утро, житий (святых) — после обеда; св. отцов — незадолго перед сном" (еп. Феофан. Путь ко спасению). Можно, следовательно, касаться всего понемногу каждый день.

При таком чтении и изучении слова Божия постоянно должно содержать в мысли главную цель — напечатление спасительных истин откровения и возбуждение духа. "Если это не приносится чтением или беседою, то они — праздное чесание вкуса и слуха, пустое совопросничество". Напечатление истин — не то же, что их исследование. Здесь требуется только: уясни истину и держи в уме, пока растворится с ним, питайся этой истиной, сколько будет питаться душа, день, два и более. Далее можно взять другую поразившую сердце евангельскую истину и так же ее усваивать.

Следовательно, чтение или слушание слова Божия, не напечатлевающее богооткровенных истин и не возбуждающее жизнедеятельности духа, должны считаться неправильными, уклонившимися от правильного делания. Это — болезнь многочтения по одной пытливости, когда одним умом следят за читаемым, не доводя до сердца, не услаждая его вкуса. При такого рода многочтении "истины набиваются в голову, как песок, и дух хладеет и надмевается и кичит". "Это есть мечтательность, не созидающая, не учащая, а разоряющая, всегда ведущая к кичению (гордости)". Все дело, как сказано, ограничить должно следующим: уясни истину и содержи в уме, пока вкусит сердце. У св. отцов говорится просто: помни, содержи в уме, имей пред глазами.

источник http://lib.eparhia-saratov.ru/books/noauthor/moral/60.html

Серафима

Дата: Среда, 31.07.2013, 19:35 | Сообщение # 13

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Я расскажу вам еще одну историю. Я стал монахом на Святой Горе Афон, в Ильинском скиту. Недалеко от этого скита есть место, где живут пустынники, называется оно Капсала. Там, наверное, около сорока келий, которые располагаются в лесу, в каждой из них живет примерно по четыре-пять монахов. Однажды я служил всенощную под праздник Воздвижения Креста Господня. Когда я вышел на каждение в храм, я увидел благообразного, очень просто, но аккуратно одетого старого монаха. Все, кто был в храме, подходили и брали у него благословение. Я подумал, что это священник. Во время канона он зашел в алтарь и попросил выслушать его исповедь. Я согласился. И когда он начал исповедоваться, выяснилось, что он епископ. Чуть позже я предложил ему послужить вместе, но он отказался и сказал, что больше не служит, так как по приезде на Святую Гору принял великую схиму и теперь он просто монах, хотя и в епископском сане.
На следующий день после Божественной литургии и трапезы он попросил разрешения остаться в монастыре на пару дней. Мы начали беседовать, и я попросил его рассказать о себе.

Епископ ответил:

— У меня жизнь такая же, как у всех остальных. Я грешник, продолжаю грешить и пытаюсь остановиться.

Тогда я его спросил:

— Как получилось, что вы, епископ, оказались на Афоне?

И он рассказал следующее.

— Я учился на богословском факультете в Афинах и был лучшим студентом на курсе. Во время выпускных церемоний Александрийский патриарх, который в этот день обратился к выпускникам с приветственной речью, а затем выдал дипломы об образовании, попросил греческого архиепископа: «Я хочу, чтобы этот молодой священник преподавал в моей семинарии. Церковь Александрии погибает, нам нужны образованные люди, чтобы помочь Церкви». Они провели переговоры, и на три года я уехал в Александрию. Однако вместо трех я провел в Александрии десять лет, и меня рукоположили во епископа. Прошли годы, и однажды зимним дождливым и туманным вечером, после того как я прочитал очередную лекцию в Университете Аристотеля, по дороге домой на своей машине я попал в аварию. «Скорая» отвезла меня в реанимацию. Когда я пришел в себя, врачи мне сказали: «Вы были в тяжелой аварии. Мы должны проверить, не поврежден ли у вас головной мозг». Тогда я попросил позвать ко мне священника. Оказалось, что в той же больнице лечится какой-то монах-святогорец, который и пришел меня навестить. Он был низкорослый и какой-то очень грязный. Я начал исповедоваться ему, а он вдруг стал говорить, что мне надо перестать быть таким напыщенным человеком, ехать на Святую Гору и становиться настоящим монахом. Я должен был, утверждал он, перестать разъезжать по всему миру и делать вид, что я очень важная фигура. Я очень на него разозлился и выгнал вон из палаты. Но этот случай надолго врезался мне в память. С одной стороны, я разозлился настолько, что у меня даже заболело сердце. С другой стороны, я понимал, что то, о чем говорил этот монах, является правдой, которую я не хотел слышать.

Через некоторое время меня выписали, и мною уже заинтересовался Вселенский патриарх. Он пригласил меня на одно мероприятие, где я должен был обратиться к присутствующим с приветственной речью. Но как только я начал выступление, у меня случился сердечный приступ. Я упал, перевернул стол, и меня снова увезли в реанимацию. В больнице я периодически терял сознание, и докторам пришлось основательно со мной повозиться. И, находясь между жизнью и смертью, я взмолился: «Матерь Божия, если Ты меня сейчас спасешь, я Тебе обещаю, что поеду на Святую Гору Афон и всю оставшуюся жизнь посвящу покаянию». Матерь Божия меня спасла, а я на Святую Гору не поехал.

Я пришел к патриарху и сказал:

— Владыко святый, я обещал Божией Матери уехать на Святую Гору. Отпустите меня.

Патриарх говорит:

— Да ты просто бредил — мало ли что в таком состоянии наобещаешь! Ты жив, так что не переживай.

Я начал умолять патриарха, но тот ответил:

— Ты должен быть послушен Церкви. Церковь тебя сделала епископом, слушайся и трудись.

Каждый год я приносил патриарху свои прошения, но он меня все не отпускал. И вот однажды, когда я, видимо, уже основательно ему надоел, он сказал:

— Я даю тебе еще три года, отработай их, а потом поедешь на Святую Гору.

Через три года я поехал. О монашестве я не знал ничего. Я был толстым епископом с мягкими, нежными руками. Я носил красивые итальянские ботинки на тонкой подошве и шелковую рясу. И в таком виде в один прекрасный день я ступил на землю Афона. В Дафни меня встретили монахи и спросили:

— Владыка, к кому вы приехали?

Я им ответил:

— Я ищу одного монаха, — и я описал им того маленького, грязного чернеца, который посетил меня когда-то в больнице.

Монахи стали расспрашивать меня:

— Как его зовут? Где он живет?

Но я ничего о нем не знал и только снова описал им, как он выглядит.

А мне говорят:

— Все так выглядят на Святой Горе.

Я расстроился, мне нужно было найти монаха, который меня сюда направил.

Тогда один из братии мне сказал:

— Если такой старец существует, то он, наверное, живет в самом дальнем углу Святой Горы, в Карулии. Поднимись на гору, возможно, что там ты найдешь своего старца.

Я пошел. Пока я взбирался на гору, я весь вспотел, камни прокалывали мои итальянские ботинки, и я так устал, что думал, что умру по дороге.

Однако монахи мне все говорили:

— Иди дальше, старец там, иди дальше.

И вот наконец кто-то мне сказал, что я почти дошел. Передо мной стояла маленькая келья с одним закрытым ставнями окном. Ее окружала каменная стена, а вид, открывавшийся с горы, был такой, что хотелось уметь летать.

У кельи стояла очередь из нескольких монахов. Я хотел было пробраться вперед, но меня одернули и заставили стать позади всех.

А я был епископом и в очереди ждать не привык. Я разозлился, но решил стоять и ждать. И вот выходит келейник старца и говорит мне:

— А вам-то что нужно?

— Я старца пришел увидеть.

— Старец устал, он сегодня весь день принимал братию, а сейчас пошел спать. Сегодня он с тобой встретиться не может.

— Но я проделал такой длинный путь, я на гору взобрался! Что же мне делать?

— Завтра приходи.

— У меня нет места, куда идти.

— Все на земле спят, и ты ложись и спи.

В эту ночь я ночевал на улице. Я не спал всю ночь. Приходит утро, выходит монах и объявляет:

— Старец сегодня никого не принимает, он будет молиться.

Я не мог поверить тому, что слышал. Еще один день пропал впустую. Я так долго добирался, идти мне было некуда, и я решил ждать. Этот день я провел под деревом, пытался помолиться, но все, о чем я мог думать, — это то, как я был обозлен на старца.

На следующее утро монах подходит ко мне и говорит:

— Ты все еще здесь? Ладно, ты терпеливо ждал, заходи, старец с тобой поговорит.

Я зашел. Старец меня встретил и спрашивает:

— Что тебе надо?

— Я хочу быть монахом, — отвечаю я.

— А почему ты сюда пришел, если хочешь быть монахом?

Я ему рассказал свою историю, как в больницу ко мне приходил один святогорец.

Старец спросил:

— Как давно это было?

— Тридцать два года назад.

— Ты в своем уме? Он давно уже умер! Ты же сам сказал — маленький, старенький, да и тридцать два года уже прошло! Да и ты здесь не выживешь.

Я спрашиваю:

— Почему?

— Потому что ты никогда не сможешь выполнять то, что я тебе буду говорить. Чем ты занимался до того, как сюда пришел? — спросил меня старец.

— Я епископ.

Старец схватился за голову:

— Боже мой! В жизни только от женщин бывает больше искушений! Уходи отсюда.

Я взмолился:

— Я тебя прошу, помоги мне стать монахом.

Он мне говорит:

— Я тебе разрешу остаться в келье, но только с одним условием.

— Я попытаюсь.

— Нет. Ты должен сказать: «Я это сделаю, старец», потому что если ты говоришь «я попытаюсь», ты уже сдался.

— Я это сделаю, старец.

— Хорошо. Тогда вот что. Я тебе не разрешаю разговаривать ни с кем, ни со мной, ни с теми, кто ко мне приходит. Ни с кем! Только тогда, когда я тебя попрошу что-нибудь сказать, тогда ты можешь говорить.

И он дал мне послушание заниматься всеми домашними делами.

К старцу всегда приходили гости. Я готовил чай, мыл посуду и слушал. И всегда мне хотелось что-нибудь сказать, когда старец разговаривал с гостями. Какой-то монах приходил, рассказывал о чем-то: «Вот Григорий Палама сказал…» — но я-то точно знал, что это вовсе не Палама сказал! Я ему хотел сказать: «Идиот! Это не Палама сказал, это сказал другой святой». Внутри меня все кипело, и это продолжалось годами. Через какое-то время я успокоился, уже ничего не слышал, просто мыл посуду, творил свою молитву, подавал чай. Как-то утром я пришел к старцу начать свой обычный день, свое послушание, а старец мне говорит:

— А вот теперь можешь говорить.

Я подумал и ответил:

— Мне нечего сказать.

Старец мне говорит:

— Родной мой, когда ты сюда пришел, тебе уже тогда нечего было сказать, но ты этого не знал. Когда ты покидал мир, ты думал, что весь мир в тебе нуждался. А сейчас посмотри, нуждается он в тебе по-прежнему? Да и раньше-то он в тебе не нуждался. Единственное, что нам нужно в жизни, это Бог.

Вот такую историю мне рассказал этот епископ.

Вы нуждаетесь в Боге. Больше вам не нужно ничего. Никто не нуждается ни в едином вашем слове.

(из бесед о.Иоакима (Парр))

Серафима

Дата: Четверг, 22.08.2013, 00:10 | Сообщение # 14

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Из книги святителя Феофана Затворника «Внутренняя жизнь»

Желающий исправить себя должен познать себя; желающий познать себя должен испытать себя; а желающему испытать себя надлежит войти внутрь себя, подвергнуть рассмотрению все, бывающее там, чтобы через то навыкнуть различать в себе все доброе и худое и, соответственно тому, действовать на себя. Смежи всяк внешние чувства свои, обрати око внимания внутрь и смотри – что там.
На первый раз вы ничего там не увидите, не потому, чтобы там не было ничего, но потому, что там слишком много всего, и все сбито и бродит в беспорядочном смятении. Вы будете испытывать то же, что испытывают, когда бывает густой туман. Туман, как стеною, отграждает от нас все предметы и сокрывает их в себе; так точно и тот, кто в первый раз обращается внутрь себя, видит, что как мрачным покровом закрыто все его внутреннее. В этом можете удостовериться теперь же. Но не прекращайте труда самоуглубления. Потерпите немного, и вы скоро начнете различать мало-помалу происходящее внутрь вас, подобно тому, как вошедший снаружи в слабо освещенную комнату, постояв немного, начинает один за другим различать находящиеся в ней предметы.
Усугубьте же внимание и смотрите: вот предмет, который вас занимал, отошел, его место заступил другой, этот тотчас замещен третьим, не успел этот показаться, как его теснит четвертый, гонимый, в свою очередь, пятым и так далее. Одно помышление спешно сменяется другим, и это так быстро, что почти нет возможности дать себе отчета в том, что прошло через нашу голову. Эта подвижность помышлений не оставляет нас не только в промежутках занятий, например, при переходах с одного места на другое, но и во время их, как бы важны они ни были: и во время молитвы в храме или дома, во время чтения и даже углубленного размышления. Обычно называют это думанием; в существе же дела это есть расхищение ума, или рассеянность и отсуствие сосредоточенного внимания, столь нужного в деле управления самим собою. Вот это и поставьте первою чертою нашего внутреннего человека. Противоположное тому состояние у святых есть внимание ума, по коему ничто самовольно не входит в голову и не выходит из нее, а все подчинено свободе и сознанию, в коем обычно пребывает один Бог и лицо Его созерцающее. Между этими противоположностями стоят разные степени душ, трудящихся в борьбе с помыслами и ревнующих об умиротворении их.
Присмотритесь еще внимательнее, и вы различите в себе, под этим смятением помышлений в уме, в воле постоянную заботу об устроении своего быта, которая непрестанно точит душу, как червь, гонит человека-труженика от одного дела к другому, устремляя его все вперед и вперед, по недовольству ничем обладаемым, и, при производстве одного, всегда представляя сотни других дел, будто бы неизбежных. С первого пробуждения нашего от сна осаждает душу забота и не дает нам ни посидеть на месте, ни поговорить с кем-либо как должно, ни даже поесть спокойно, пока не свалит нас, утомленных, глубокая ночь на отдых, в свою очередь возмущаемый заботливыми сновидениями. Эта болезнь именуется многозаботливостию, которая снедает душу, словно ржа железо. Ее и поставьте второю чертою того, что происходит внутрь нас.
Противоположное сему свойство святых есть беспечалие, которое, впрочем, не есть беззаботность, а смиренный труд, правильный, состоящий в предании себя и своей участи всепромыслительному попечению Божию. Средину между ними составляет борьба самопромышления со смиренным преданием себя Промышлению Божию, при посильном и своем труде.
Смотрите еще глубже, и вы должны увидеть внутри пленника, связанного по рукам и по ногам, против воли влекомого туда и сюда, в самопрельщении, однако ж, мечтающего о себе, что он наслаждается полною свободою. Узы этого пленника составляют пристрастия к разным лицам и вещам, окружающим его, от которых больно нам отстать самим и болезненно расстаться, когда другие отнимают их у нас. Как рыба, попавшаяся на удочку, хоть и плавает, но никак не дальше, сколько позволяет то нить, к которой прикреплена удочка, или, как птица в клетке хоть летает и ходит, но никак не дальше пределов клетки; так и пристрастия оставляют еще душе свободу действовать, как хочет, пока она не касается предметов их; а коснись дело до этих предметов, душа никак не совладает с собою. И чем больше пристрастий, тем меньше круг свободы. А бывает и так, что иной всем связан и не в силах сделать движения в одну сторону без того, чтоб не причинить себе боли с другой. Подобно тому как идущий где-либо в лесу и запутавшийся там и руками, и ногами, и платьем в прилипчивую траву, каким бы членом ни двинул, чувствует себя связанным; таким точь-в-точь чувствует себя и пристрастный ко многому тварному. Это поставьте третьею чертою нашего внутреннего состояния – пристрастность. Противоположное ему свойство святых есть отрешенность от всего, свобода сердца, внутренняя независимость. Средину между ними составляет работа над освобождением сердца от пристрастий.
Расхищение ума, многозаботливость и пристрастность – это еще не вся доля наша. Хоть они качествуют внутри, но все еще витают как бы на поверхности сердца. Приникнем же глубже вниманием к этому сердцу и прислушаемся к тому, что там.

Упреждаю ваше соображение сравнением. Путник в горах – видит пещеру, вход в которую прикрыт разросшеюся травою, внутри – мрак. Приложив ухо, он слышит там шипение змей, рычание и скрежет зубов диких зверей: это образ нашего сердца. Случалось ли вам когда наблюдать за движениями его? Попробуйте сделать это, хотя в продолжение небольшого времени, и смотрите, что там делается: получили неприятность – рассердились; встретили неудачу – опечалились; враг попался – загорелись местью; увидели равного себе, который занял высшее место – начинаете завидовать; подумали о своих совершенствах – заболели гордостию и презорством.
А тут человекоугодие, тщеславие, похоть, сластолюбие, леность, ненависть и прочее – одно за другим поражают сердце, и это только в продолжение нескольких минут. Все это исходит из сердца и в сердце же возвращается.
Справедливо один из подвижников, внимательных к себе, созерцал сердце человеческое полным змей ядовитых, то есть страстей. Когда загорается какая-либо страсть – это то же, как бы змей выходил из сердца и, обращаясь на него, уязвлял его своим жалом. И когда выникает змей – больно, и когда жалит – больно… Ужаливая, питается он кровью сердца и тучнеет; тучнея, делается более ядовитым и злым и еще более тиранит сердце, в котором живет. Так бывает не с одною только страстью, но со всеми; а они никогда не живут поодиночке, а всегда все в совокупности, одна другую заслоняя, но не истребляя.
Таково сердце человека, греху работающего, кто бы он ни был. В противоположность этому, сердце святых свободно от страстей, или украшается бесстрастием. В средине стоят борющиеся со страстьми и похотьми под знамением подвигоположника Господа, в Его всеоружии.
Вот чему возможно в каждом из нас делаться. По этому описанию можем определить, что именно во мне и в тебе есть, и что потому мы есмы, и чего можем чаять. Горе рассеянным, многозаботливым, привязанным к чувственному и терзаемым страстями! Блаженны, напротив того, души, внимательные к себе, успокаивающиеся в Боге, отрешившиеся от всего и сердце свое очистившие от страстей! Благословенны и труды тех, которые, оставя пагубы первых, стремятся востечь к блаженству вторых!

Серафима

Дата: Вторник, 30.06.2015, 20:23 | Сообщение # 15

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Помни всегда, что плоть лжива.

Эта самая плоть, которую мы столько лелеем, покоим, услаждаем, украшаем, есть враг души нашей, весьма коварный, опасный: она непрестанно противится любви Божией, воле Божией, заповедям Божиим и порывается исполнять свою волю и исполняет ее почти всегда, разве когда сильное препятствие противопоставляет Господь Бог в благом и премудром Промысле Своем о нашем спасении.
При покое, просторе, услаждении плоти – плоть оживает со всеми своими страстями и наклонностями, а при тесноте, озлоблении, томлении – умерщвляется со всеми своими страстями.
Поэтому не питай пристрастно плоть твою, не ласкай ее, не угождай и не усиливай ее тем против духа. Иначе она все порывы духа ниспровергает, не дает встать ему и войти в силу.

Должно гнушаться всяким грехом и не иметь к нему сердечного влечения и расположения (любви), например к пище, питью и разным неподобным вещам. Вместо того надо постоянно иметь благоговейные и благодарные помыслы о Боге, о Его непрестанных благодеяниях, о Его сладчайших обетованиях в нынешнем и будущем веке, о несравненности будущих небесных благ в сравнении с здешними, преходящими, тленными, грубыми, должно всегда каяться о всех уклонениях от Закона Божия и нерадении об исполнении его.

Если научился лакомиться, лишнее есть и пить, блудные помыслы, вожделения лелеять в себе, корыстолюбствовать, лениться молиться, завидовать, обижаться от всяких пустяков, роптать на трудность в жизни, на болезни, неудачи, так теперь научись все убивать в себе постом, молитвою и подвигами по силе своей и не думай, что это нужно только монаху – это необходимо каждому христианину во всяком звании и состоянии: Если сумел грешить, так сумей и оправдаться и очиститься, чтобы стать сыном света.
Св. праведный Иоанн Кронштадтский (1829-1908)

Когда пчелы будут прогнаны дымом из улья, тогда взимается сладостный труд их: так и плотское наслаждение изгоняет страх Божий из души и губит всё благое дело ее.
Преподобный Пимен Великий († 450).

Нам кажется, что мы можем любить Бога, любить добро и в то же время любить мир, дозволять себе удовлетворение страстей... В действительности сердце человеческое не может двоиться; это не свойственно природе нашей души; к двум противоположным предметам нельзя чувствовать любви, наше сердце может предпочтительно любить что-либо одно.
Протоиерей Валентин Амфитеатров (1836-1908).

Кто члены свои предает сладострастию, тот будет скорбеть не только в будущем, но и в настоящем веке, если не покается скоро, ибо уподобится брошенному рубищу, которое сперва все таскают, а напоследок гнушаются им и попирают ногами.
Преподобный Ефрем Сирин (IV век).

Воздержание учит воздерживаться от всего, что не необходимой потребности удовлетворяет, а только доставляет удовольствие, не позволяет касаться ничего, кроме необходимого для жизни, не дает гоняться за приятным, а велит искать лишь полезного, и пищу и питие соразмерять с нуждою, не допускать в теле собираться излишней мокротности, и только жизнь тела поддерживать, соблюдая его свободным от похотных стремлений.
Преподобный Максим Исповедник († 662)

Преданный суесловию и развлечению душою и телом – блудник; одобрявший его поведение и принимающий в таком поведении участие – прелюбодей, находящийся в общении с ним – идолослужитель.
Преподобный Исаак Сирин (VII век).

Если желаешь получить Царствие Небесное, возненавидь все земные имения, потому что если будешь сластолюбив и сребролюбив, то не возможешь жить по Богу.
Неизвестный старец, из "Отечника".

Развлечения дают забыться на минуту: а потом с большею безжалостностию предают тоске и скуке.

За пределами сей жизни Спаситель обещает всякие утешения, такое обилие благ, которых мы обнять не можем, и таких благ, которых не можем изъяснить, а дотоле Он никому не позволяет искать утешений, и там возвеселит сердца верных своих только в награду за скорби, поднятые здесь, и потому предварительно ублажает Он только нищих духом, плачущих, алчущих и жаждущих.

Кто еще из желающих спасения станет говорить, что жестокое житие, скорбные лишения, трудные подвиги не нужны для спасения, что можно обойтись и без них, что если и избирали некоторые такой путь, то это зависело будто от их произвола, а не было необходимо? Такими мыслями прикрывается расслабление воли, сластолюбие сердца и самосожаление - враг всякого добра.

Берегитесь сочувствия и желания сласти. Это желание грешно и смущать должно совесть… и затем отнимать дерзновение пред Богом.

Сердце держите, чтоб оно было непричастно сластям века сего - чарующим и одуряющим.
Святитель Феофан, Затворник Вышенский (1815-1894).

Каждое веселье света оканчивается печалью. Ныне играют свадьбу. Завтра плачут над мертвецом. Ныне рождаются. Завтра погребаются. Ныне радость, завтра слезы. Ныне богат, завтра нагой. Ныне знатен, завтра труп, поедаемый червями.
Преподобный Иосиф Волоцкий (†1515).

Помни, что аппетит дан не для наслаждения яствами и питьями, а для удобнейшего поддержания жизни, и употребляй пищу и питье не для наслаждения, а для утоления голода и укрепления телесных сил; как же скоро утолил голод и силы свои подкрепил достаточно, оставляй пищу и питье, хотя бы аппетит и еще продолжался.

Господи! Даруй мне презирать всякую пищу плотскую и всею душою желать всегда единой нетленной, душесладчайшей пищи Твоего пречистого Тела и Крови, ее одну почитать для себя всем и ее едину любить.

Дружба с плотью нашей и прелесть наслаждений плотских - причина грехов наших, причина холодности к Богу, пристрастия к миру и его мнимым преходящим исчезающим благам, причина нашей душевной лености и нерадения. Воздремашася и спаху!

Сладость плотская и сладость духовная несовместимы в человеке. Потому, желающий сердечной, духовной сладости боится вкушать плотских сладостей, чтоб они не изгнали сладости Духа Святого.

Не тратьте времени напрасно в бездействии и суетных увеселениях, попекитесь о непрестающих увеселениях в Царстве Небесном, в которое прежде вас перешли миллионы людей, достигшие упокоения и радости непрестанными трудами всей жизни, потом и слезами. Спешите истребить в себе грех во всех его видах.
Св. праведный Иоанн Кронштадтский (1829-1908).

Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы... Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями.
(Гал. 5, 16-17, 24).

Господи Иисусе Христе Сыне Божий, молитвами всех Твоих святых помилуй мя, грешную!

Марина

Дата: Вторник, 07.07.2015, 11:31 | Сообщение # 16

Группа: † православные христиане

Сообщений: 1717

Статус: отсутствует на форуме

о. Артемий (Владимиров)
"Тише едешь - дальше будешь"
На первый взгляд, пословица парадоксальная, но в век огромного числа ежедневных автотранспортных происшествий ее значение вполне себя об'ясняет и оправдывает.
Человек, «перевыполняющий план», рискует столкнуться с не менее тяжелыми последствиями, как и тот, кто по лени не осуществляет разумно поставленную перед ним задачу.
«Бог все расположил числом, мерою и весом», — свидетельствует царь Соломон.
Наши мудрые предки имели обыкновение свершать свои дела «с чувством, толком, расстановкой»...
Поспешность всегда признавалась ими грехом, может быть, еще и потому, что она не позволяет достигать в своих трудах должного качества.
Между тем, мы призваны исполнять волю Божию «благую, угодную и совершенную»...Что это значит?То, что наша деятельность должна не только соответствовать благой цели, но быть своевременной и полнооб'емной.
Есть такое церковнославянское выражение: «диавольское поспешение». Падший дух может «поспешествовать», помогать, содействовать человеку, когда тот находиться в спешке и по этой причине действует скоропалительно и небрежно.
«Много замыслов у человека, но состоится лишь определенное Господом», — поучает Библейский мудрец.
Вот почему, свершая что-либо, всего лучше молитвенно взывать к Богу, прося Отца Небесного благословить и содействовать нам Его силой. Мы молим «дела рук наших исправить» и направить в нужную сторону, чтобы самые плоды трудов служили прославлению Его имени.
Человек бывает благоуспешен тогда, когда благодать осеняет его ум и сердце невидимым присутствием.
Видя свое несовершенство, христианин тщательно делает дело в надежде на то, что всемогущий Господь восполнит недостающее и увенчает успехом предпринятый им труд.
Только на этих путях обретается «второе дыхание» — когда душа явственно сознает и ощущает «руку Божию», убеждается в содействии ей свыше.
Остается только не поддаваться суете и спешке наших дней, сохранять присутствие духа в непредвиденных обстоятельствах и... почаще приводить себе на память эту пословицу

http://artvladimirov.ru/blog/tishe-edesh-dalshe-budesh

Серафима

Дата: Вторник, 07.07.2015, 20:06 | Сообщение # 17

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Есть угодное Богу поспешение - необходимо спешить с сердечным сокрушением обращаться к Нему, к Господу всегда и во всем.
И вместо того, чтобы спешить собирать знания земные (или что-либо иное здесь в этом временном мире), нужно спешить стяжать Дух Святой, любовь Божию, потому что ничто земное не потребуется нам в Царстве Небесном, и смерть может настигнуть в любой момент по велению Божьему.
Господь вразумил меня, недостойную, что память о смерти - это главный инструмент, помогающий отрешиться от мира временного, под воздействием благодати Божией преобразующий дьявольское суетное поспешение в благое поспешение в стремлении очиститься от греха и соединиться с Богом, обрести вечное блаженство в Нем и с Ним.

Боже, милостив буди мне, грешной, даждь мне дух смиренный и память смертную.
Спаси, Господи!

Серафима

Дата: Вторник, 07.07.2015, 22:58 | Сообщение # 18

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Думаю, дело не в том, чтобы "тихо ехать", а в том, чтобы жить (ехать) по воле Божией. Для того, чтобы жить по воле Божией, нужно прежде всего стяжать сердце сокрушенно и смиренно.
Иногда Господь дает очень быстрый духовный рост, особенно если человеку осталось недолго жить, но он действительно ищет Господа.
Нельзя впадать в беспечность и пренебрегать памятованием о смерти, потому что память о смерти есть основа сердца сокрушенного и смиренного, привлекающая благодать Божию, которая рождает в сердце страх Божий и другие достойные, угодные Богу плоды покаяния.

Серафима

Дата: Вторник, 07.07.2015, 23:17 | Сообщение # 19

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Человек, который уверовал в Бога и осознал сердцем, что в этом мире ему ничего не нужно, потому что все здесь прах и тлен, осознал, что смерть может в любой момент разлучить его с этим миром и она неизбежна, перестает торопиться и суетиться, он начинает жить на земле ради Бога и Его Вечного Царства, ради стяжания любви Божией и истинной вечной Жизни, и работает на своем месте в ритме и темпе угодном Богу, потому что послушен Господу и руководим Им.

Серафима

Дата: Среда, 08.07.2015, 02:28 | Сообщение # 20

Группа: без Бога я-ничто

Сообщений: 5228

Статус: отсутствует на форуме

Цитата

Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего. А я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно [служили] Господу без развлечения.
(1-е Коринфянам, глава 7)