Выписки из дневника новомученика иеромонаха Василия Оптинского - Проповеди, статьи - Православные материалы для работы

“Красота спасет мир” - писал Достоевский. Красота - это Бог. . Сколько бы ни исследовали состав почвы, находя в ней все новые и новые металлы и соли, сколько бы мы ни проникали в тайны наследственности, создавая новые отрасли науки, умные академии, институты, лаборатории, все равно цветок, взошедший на изученной почве, цветок, взошедший из хрестоматийного семени, повергает в изумление своей красотой.

Радость, которую дает знание, должна дополнять радость созерцания, тогда она будет совершенна. “Все знаю, все понимаю, и все равно удивляюсь”, - говорит человек. Изумление перед всем, изумление, несмотря ни на какие знания, ни на какие беды, - это красота, это спасение миру, это начало пути к Богу. А жизнь без изумления перед красотой, а значит и без Бога - пуста и ничтожна.

Господь от начала положил человеке волю, разум и душу. После падения, разъединенные с Творцом, они всем существом стремятся к Нему. Воля стремится к свободе, разум к познанию истины, душа - к совершенству и чистоте. Никто и ничто не может угасить этого стремления. Его можно только исказить, направить по ложному пути.

Плохо, если жажда познания истины обращается в жажду познания греха. Стремление души к совершенству заменяется стремлением к удовлетворению страстей. Отсюда становится главным совершенство (то есть красота) одежды, обилие пищи и пития, богатство, карьера. Все это содержит своим корнем неистребимое желание самосовершенствования. Но, искажаясь, оно приобретает эти уродливые формы.

Нам должно совершенствоваться в познании. Но в познании чего? - Величия Божия и своих несовершенств и немощей. Мы не можем вместить величия дара - Божественной Литургии, - но мы можем вместить чувство собственного недостоинства, предстоя этому страшному таинству. Так поступают и Ангелы.

Мир, похищая у Бога чин подателя благ, присваивает его горделиво себе и, наделяя нас им как бы милостию, присовокупляет и возлагает на нас заботу об их хранении, и страх их потери. Когда же дает Бог, то Он и заботится о даре Своем, и потеря его не возмущает сердец наших.

Диавол готов придать нам вдесятеро здравого смысла и умножить тысячекратно наши практические сведения, лишь бы украсть у нас знание Крестное, при коем сможем стать одесную Бога.

Как пленник связан веревками и лишен свободы действия, так и падший человеческий ум связан мыслями лживыми, неправыми, и так связано человеческое сердце желаниями похотливыми, нечистыми, страстными. И как пленники бывают с различною степенью свободы действия: один заключен в оковы, другой - в темницу, третий - в стены тюрьмы, так и человеческое сердце и ум бывают с разной степенью истинности в мыслях и чувствах. Поэтому Господь говорит: познайте истину, и истина сделает вас свободными (Ин.8,32), а святой ап. Павел: где Дух Господень, там свобода.

Как немощно сердце без благодати Божией! Есть сила физическая, которую мы ощущаем в членах наших. И если она истощается, то мы изнемогаем от усталости. Но есть сила духовная, сила благодати, которая укрепляет сердце наше и без нее мы немоществуем, то есть бываем склонны ко всякому греху. Особенно к осуждению, раздражительности, гневу, чревоугодию, недовольству всем и всеми, склонны к ропоту, и отчаянию, и тщеславию.

Поэтому святой Апостол говорит: укрепляйте сердца ваши благодатию (Иак.5,8) Благодать же подается Господом за исполнение Его заповедей.

Благодать невидима, немыслима, непостижима. Узнаем о ней только по действию, которое производит она в уме и душе, по плодам ее: Плод же духа, - говорит Апостол: - есть любовь, мир, долготерпение, кротость, вера...” (Гал.5,22).

Все это не наше - но дело благодати. Если будем видеть постоянно, что это не наше, то удержим благодать. А если что-то присвоим себе, то все потеряем. Если смирение Христово воссияет в сердце, то жизнь земная для тебя будет раем. Как это описать? Невозможно. Это чувство сердца.

Смерть страшна: почему она знает обо мне все, почему она обладает мною, распоряжается мною как госпожа своим рабом? Христианство дает знание о смерти и о будущей жизни, унижая этим власть смерти. Да, и о христианине смерть знает все, но и он знает о ней ровно столько, чтоб не бояться ее. Христианство превращает смерть из убийцы во врача, из незнакомца - в товарища.

Сколько б ни рассуждали о смерти атеисты и интеллигенты, она для них остается незнакомкой, явлением, не вписывающимся в круг жизни, явлением потусторонним, потому что они не имеют знания о смерти.

Мы боимся в темноте хулигана, потому что он незнаком нам, мы не знаем его намерений, а с близким человеком и в темноте встреча становится радостной.

Ты видишь, что все вокруг достойнее тебя, честнее, праведнее, смиреннее, чище. И радостно оттого, что они не презирают тебя, последнего, убогого, не гнушаются общением с тобой, но разговаривают с тобою как с равным, рядом с тобою садятся за стол, вместе с тобой ходят в храм и никогда ни делом, ни словом, ни взглядом не позволяют себе указать на твое недостоинство и нечистоту. Терпят тебя рядом с собою, покрывают недостатки, ошибки, грехи, милосердствуют и даже иногда просят исполнить какое-либо послушание, тем самым оказывая особую честь, оказывая внимание, и возводя в достоинство слуги и иногда даже друга.

Господи, они прощают мне скотство мое и обращаются ко мне с просьбой! Это ли не радость, это ли не рай?... Но это все только помыслы смиреномудрия, а само смирение не живет в окаянном сердце моем. Вижу, как должно быть, но стяжать этого не могу.

Господи, подай мне смирение и кротость Твою и наполни ими сердце мое и преисполни, дабы не осталось места ни для чего другого, но все - смирение Твое сладчайшее.

Жизнь в Духе - это все новое; прежнее по виду нынешнему, но настолько обновлено внутри, что становится воистину новым.

Вода, претворенная Господом в вино, не изменила своего внешнего вида, но изменила свое внутреннее свойство. Так и жизнь в Духе - по виду та же вода, а на вкус - вино, веселящее сердце.

Старец Силуан: ”Чем больше любовь, тем больше страданий душе, чем полнее любовь, тем полнее познание, чем горячее любовь, тем пламеннее молитва, чем совершенней любовь, тем святее жизнь.” Любить Бога никакие дела не помешают. Что надо делать, чтобы иметь мир в душе и в теле? Для этого надо любить всех, как самого себя, и каждый час быть готовым к смерти. Трудная, но высокая задача христианина - сохранить в себе великое счастье незлобия и любви.

Старец Силуан пишет: “...и окаянная душа моя снидет во ад”. Таково было его внутреннее умное делание в борьбе со страстями, особенно с гордостью и тщеславием. Господь дает сойти во ад, приковавши зрение твое к видению своего клевещущего сердца и мучиться, и опалять себя огнем этой клеветы. Хранит тебя невредимым в этом пламени отчаяния вера и утешает тем, что Господь это видит и милостиво всегда готов прийти к нам на помощь, но обучает нас терпением. “Где Ты был, Господи?” - вопросил св. Антоний Великий, когда бесы избили его. - “Я был здесь и смотрел на тебя...”

Но возможно другое. Возлюбить ближнего как самого себя, молиться за него как за самого себя, тем самым, увидев, что грехи ближнего - это твои грехи, сойти во ад с этими грехами ради спасения ближнего своего.

Господи, Ты дал мне любовь и изменил меня всего, и я теперь не могу поступать по- другому, как только идти на муку во спасение ближнего моего. Я стенаю, плачу, устрашаюсь, но не могу по-другому, ибо любовь Твоя ведет меня, и я не хочу разлучаться с нею, и в ней обретаю надежду на спасение и не отчаиваюсь до конца, видя ее в себе.

Может быть опьянение молитвой, препятствующее познать истинное молитвенное действие. Мнение - упоение души, довольной собой, своими сладостными состояниями.

Оставляя указанное Богом спасительное покаяние, стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что они приятны для наших чувств. Потом неприметным образом заражаемся мнением, и как благодать не спешит увенчать нас, то мы сами сочиняем себе сладостные ощущения. Никак не позволь себе ожидание благодати. Стремиться узреть грех твой и возрыдать о нем - это твое дело.

Где бы я ни был, в уединении ли, или в обществе человеческом, свет и утешение изливаются в мою душу от Креста Христова. Грех, обладающий всем моим существом, не перестает говорить мне: “сойди со Креста”. Увы! схожу с него, думая обрести правду вне Креста, - и впадаю в душевное бедствие: волны смущения поглощают меня. Я сошедши ко Креста, обретаюсь без Христа. Как помочь бедствию? - Молюсь Христу, чтобы возвел меня опять на Крест. Молюсь, и сам стараюсь распяться, как наученный самим опытом, что не распятый - не Христов.

Суть вся в том, где молитва - в сердце или вне его. Я дышу, и это не доставляет мне труда. Это свойство человеческого существа. Так и молитва была его свойством до падения. Теперь даже молитва стала трудом, понуждением, как и у больного человека затруднено дыхание. Возвратить молитву в сердце, возвратить сердце это безтрудное дыхание - это и есть путь непрестанной молитвы. Ведь Господь ближе к нам, чем наше дыхание.

Будущее [время] в руках Божиих, прошедшее в Книге Жизни, настоящее - в наших руках. Творение жизни возможно лишь стоя во Христе, тем величественней наша духовная свобода и ведение судеб Божиих, то есть судеб мира.

Умереть нынче не мудрено. Нынче трудно научиться верно жить. Вне Церкви можно иметь все, только не спасение.

Время - мистическая сущность. Спрашиваю себя: был пост или не был? Служба была или нет? Так прийдется когда-нибудь спросить и о своей жизни. Что же реально существует? - Душа. Очищенная от греха или еще не замаранная ими. “Ликуй ныне и веселися, Сионе...” - именно ликуй. (Это состояние духа, а не временное). “Ибо всякий дом устрояется кем-либо; а устроивший все есть Бог” (Евр.3,4)

Господь зиждет души верующих в Него скорбями. Всякая скорбь обнаруживает сокровенные страсти в сердце, приводя их в движение.

Жизнь - то есть все и вся - это милость Божия, любовь Божия, кротость Его и смирение. Это все для нас, ради нас.

Крест - готовность к благодушному подъятию всякой скорби, получаемой Промыслом Божиим.

Всюду труд, всюду терпение, всюду тягота жизни. Но в одном случае помогаем Господь, а в другом отступает. В одном случае иго Господне, в другом - иго диавола. Господь не отнял окончательного наказания за грех - тягота жизни осталась, но жизнь преобразилась в Духе. Дух этот дает несущим иго Христово, выбирающим исполнение заповедей Божиих, а не служение плоти и крови.

Взято из книги "Ты испытал меня, Боже, и знаешь... Жизнеописание иеромонаха Василия (Рослякова)" М.:"святитель Киприанъ",2002.

“Какая сильная мысль! - говорим мы. - Он сильно переживает”.
Мысли и чувства имеют силу. Имеют силу побеждать, подчинять себе наше тело.
То, что имеет силу, должно существовать реально. Если как бы связать, соединить воедино мысли и чувства, то представится некое духовное единство.
Как я мыслю, как я чувствую - это и есть образ моей души. Видимо, душа может принимать тот или иной образ мыслей в зависимости от ее силы. Что-то принимать, что-то отвергать.
В каком образе, в каком одеянии предстанет душа Богу? Необходима одежда покаяния. Если не праведная жизнь, то желание праведной жизни. Это первая одежда, это срачица (вспомни монашеский постриг). Если Господь увидит это желание, эту едва прикрывающую наготу одежду, то по неизреченной Своей любви, может быть, дарует одеяние иное, достойное для присутствия на Его Тайной Вечери в Царствии Небесном.
Если смирение Христово воссияет в сердце, то жизнь земная для тебя будет раем. Как это описать? Невозможно. Это чувство сердца. Если оно есть, ты знаешь, что это оно.