|
Память о смерти
| |
| СовестьВстрахеБожьем† | Дата: Вторник, 19.11.2013, 21:21 | Сообщение # 1 |
|
Группа: †Управляющий
Сообщений: 6
Статус: отсутствует на форуме
|
 Господи, благослови начать тему о спасительной памяти смертной!
 «Первая мысль, которая по человеколюбию Божию входит в человека и руководит его ко спасению, есть мысль об исходе из сего естества».
(преп. Исаак Сирин)
Как хлеб нужнее всякой другой пищи, так и помышление о смерти нужнее всяких других деланий.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Вторник, 19.11.2013, 21:23 | Сообщение # 2 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Помнить о смерти — это насущная необходимость для всякого человека. Однако это не так просто, как кажется, на первый взгляд. Нужно делать это правильно, чтобы вместо пользы не принести своей душе вреда. А то начнешь думать о вечной жизни, мечтать, как ты попадешь в райские обители… Отправишься гулять по райскому саду, глядишь, — подойдет к тебе змей и скажет то же, что сказал Еве, этим все и закончится. Такая мечтательность в духовной жизни чрезвычайно вредна, это путь к прелести. А воображение вечных мук, адских темниц и прочего для людей неподготовленных, не имеющих духовной крепости, может стать еще и поводом к отчаянию.
У преподобного Исаака Сирина есть такие слова: «Первая мысль, которая по человеколюбию Божию входит в человека и руководит его ко спасению, есть мысль об исходе из сего естества». Святые отцы говорят, что память смертная — это та добродетель, которая необходима нам, как хлеб. Но что такое память смертная и как она приобретается?
Неверующие люди смерти страшатся. Для них смерть — это исчезновение, поэтому они, имея привязанность к земной жизни, стараются, с одной стороны, всячески себя оберегать, а с другой — вообще не вспоминать о своей будущей кончине. Но такое, будто бы благоразумное, отношение к смерти приводит к противоположному результату — к безысходному отчаянию. И это вполне закономерно, потому что за этим «жизнерадостным» нежеланием помнить о смерти скрывается нежелание думать о своей вечной участи. Такие люди часто всю жизнь веселятся необыкновенным образом. Их веселье — «пир во время чумы», как сказал Пушкин. Они пьют, едят, придумывают всевозможные развлечения, чтобы не поддаться мраку, царящему в душе, чтобы не осталось ни одной свободной минутки обратить взор на себя, вспомнить о себе. Все их развлечения и безудержное веселье — признак именно глубочайшего уныния, отчаяния. Это тот страшный вид уныния, когда человек и самого уныния не видит, когда он уже погрузился в него с головой и как бы утонул в нем. Вспоминая о смерти, о вечности, человек снимает с себя пелену уныния и начинает ко всему относиться иначе — трезво.
Неправильное отношение к смерти в какой-то мере свойственно даже нам, христианам. Мы знаем о том, что должны постоянно помнить о своей кончине, но нам страшно иметь такую трезвость. Фактически все мы находимся в состоянии прелести: несмотря на совершенную очевидность того, что все мы умрем, мы, однако же, живем как бессмертные. Даже в глубокой старости люди отодвигают мгновение смерти все дальше и дальше. Они не думают о своем скором переходе в вечность, а лишь горячо желают продлить эту земную жизнь.
Итак, помнить о смерти — это насущная необходимость для всякого человека. Однако это не так просто, как кажется, на первый взгляд. Нужно делать это правильно, чтобы вместо пользы не принести своей душе вреда. Существует много способов стяжать память смертную. Есть такой вид духовной деятельности, богомыслие, одним из предметов которого является размышление о смерти. Многие подвижники занимались этим деланием — представляли себе, как они будут умирать, что будет после смерти, прохождение мытарств, вечные адские мучения. Они размышляли об этом весьма детально, с этой целью посещали кладбища, гробницы. Иные думали о вечных небесных благах, блаженстве: все это также имеет отношение к загробной жизни и мобилизует человека на покаяние. Но эти способы представляют для нас, неопытных христиан, некоторую опасность, потому что мы можем чрезмерно развить в себе воображение. Начнешь думать о вечной жизни, мечтать, как ты попадешь в райские обители… Отправишься гулять по райскому саду, глядишь, — подойдет к тебе змей и скажет то же, что сказал Еве, этим все и закончится. Если серьезно, то такая мечтательность в духовной жизни чрезвычайно вредна, это путь к прелести. А мысли о вечных муках и адских темницах могут привести людей неподготовленных, не имеющих духовной крепости, не к спасительной памяти смертной, а к отчаянию.
Преподобный Нил Сорский для стяжания памяти смертной советует вспоминать о тех людях, которые умерли внезапно, о своих усопших близких, друзьях. Однако это также не наша мера: такие воспоминания могут несколько оживить в нас память смертную, но не более. Часто сердце человеческое от отсутствия благодати бывает настолько окаменелым, что даже пребывание при гробах оставляет человека бесчувственным. Например, гробокопатели или работники морга каждый день по многу раз видят перед собой человеческую смерть, но это отнюдь не побуждает их к размышлению о вечности. Многие из них даже впадают в цинизм. Есть палачи, убийцы, которые относятся к смерти весьма равнодушно. Солдаты на войне привыкают даже к гибели своих близких друзей — человек как-то ко всему приспосабливается, — и это не всегда наводит их на мысль о вечности. А есть подвижники, которые, может быть, вообще не видят ни людей, ни человеческой смерти, но полностью погружены в память смертную. Дело не в том, чтобы ты пребывал среди предметов, напоминающих о смерти, а в том, чтобы у тебя душа была настроена определенным образом.
Настоящая добродетель памяти смертной — это не столько воспоминание самой смерти, сколько живое предощущение того, что будет после нее. Верующий человек боится смерти не потому, что она является для него исчезновением, а потому, что она — дверь, за которой открывается совершенно новая, ужасная область. Ужасная как по той причине, что жизнь загробная для нас непостижима и странна, так по той причине, что мы не знаем, какая участь нас ждет: вечное блаженство или вечная мука. И для того чтобы воспоминание о самом факте смерти возбуждало в нас такое живое чувство вечности, необходимо иметь веру. Чем глубже в человеке вера, тем больше он начинает бояться смерти не как смерти, а как суда над своей душой.
От чего эта вера в человеке усугубляется? Если демон неверия изгоняется, по словам Спасителя, постом и молитвой, значит, вера укрепляется также постом и молитвой. Поэтому настоящая память смерти, истинная, глубокая, безопасная, проистекает из молитвы. В настоящей, внимательной, искренней молитве человек умом соприкасается с вечностью, и от этого ощущения у него не может не возникнуть память смертная. Есть и другие источники укрепления веры: чтение святоотеческих книг, Священного Писания, в особенности Евангелия. Как ни странно это может показаться с первого взгляда, но добродетель памяти смертной очень усиливается от внимательного и обильного чтения Евангелия, поскольку ничто не может даровать душе человека веру в такой степени, как Евангелие. Однако даже само Евангелие останется для христианина мертвым, если от молитвы, от действия благодати душа в нем не начнет как бы оживать.
Лучше и благоразумнее всего соединять память смертную с молитвой Иисусовой, как говорит преподобный Иоанн Лествичник. У него есть такое замечательное изречение: «Иные прославляют больше память Иисусову <то есть молитву>, иные — память смертную, я же прославляю два естества в одном лице». Вместе они действуют как одна добродетель. И когда нам удастся соединить память смерти и молитву Иисусову, тогда мы увидим обильные плоды этого делания. Может быть, я человек весьма типичный для нашего времени, в смысле окамененного нечувствия, но из своего опыта — отрицательного опыта — скажу, что без молитвы Иисусовой на меня ничего не действовало. Чего я только не перепробовал, но лишь одна молитва Иисусова делала меня восприимчивым к чему-либо духовному, все остальное, без молитвы, мне не помогало. Поэтому я и вам советую не заниматься отдельно размышлением о смерти и отдельно молитвой, не посвящать размышлениям о смерти специально какое-то время. Лучше во время своего молитвенного правила особенно понуждать себя, по возможности, к воспоминанию о нашем исходе из этой жизни. «По возможности» — почему я так говорю? Потому что человек не может выжать из себя то, чего в нем еще нет. Поэтому в отношении памяти смертной правильнее было бы сказать не «понуждать» — понуждать себя надо к внимательной молитве, — а «настроиться в этом направлении, искать этого». И если от действия молитвы в вашем сердце начнет возникать и развиваться воспоминание о смерти, то вы будете знать, что это правильно.
В этом случае и молитва приобретает необыкновенную силу и искренность, и память смертная в Иисусовой молитве делается хотя и безвидной, но очень действенной. Что значит «безвидной»? Я уже сказал, что от богомыслия, от размышлений о вечных муках или вечном блаженстве в нас может развиться мечтательность. А в соединении с молитвой память смертная присутствует как некое чувство, не имеющее даже какого-то конкретного выражения.Здесь нет представлений о гробе, или о разлагающемся теле, или о мытарствах, или о вечных муках и тому подобном — все это отвлекает от молитвы. Здесь есть само предчувствие того, что ты когда-нибудь перейдешь в вечность, переступишь порог этой жизни. И мы должны, с одной стороны, себя к этому понуждать, развивать в себе такое воспоминание смерти, с другой стороны, понимать, что в полной мере оно приходит к человеку именно от молитвы Иисусовой, от Господа — не столько от собственных усилий, сколько от действия благодати Христовой.
Если мы будем стараться приобрести память смерти собственными усилиями, без молитвы, то это может стать для нас просто игрой в добродетель. Человек — такое лукавое существо, что он найдет лазейку для себя, чтобы и при размышлениях о смерти жить спокойно. Он будет думать о покойниках и мытарствах, а в душе у него будет сухо и пусто. Смотреть на свою жизнь и смерть трезво — это, как я уже сказал, страшно. Никто не хочет сам себя мучить. И такому человеку может казаться, что он приобрел добродетель памяти смертной, а на самом деле он не будет по-настоящему, всерьез страшиться за свою вечную участь. Подлинный страх смерти приходит тогда, когда оживает сердце. Только тогда, когда мы «столкнемся» с вечностью в молитве, сможет на нас подействовать и воспоминание о чьей-то неожиданной смерти или учение святых отцов о мытарствах и частном суде. Самые православные догматы о воскресении из мертвых, о посмертном воздаянии оживут для нас лишь тогда, когда мы сами приобретем свой, хотя бы и незначительный, опыт познания вечности.
По моему мнению, современный человек настолько изолгался, извратился, испортился, что без молитвы, без чрезвычайного упования и надежды во всем, до мелочей, не на себя, а на Бога, он обязательно запутается, в том числе и в памяти смертной. Поэтому лучше приобретать память смерти прежде всего в молитве Иисусовой, а другими средствами — размышлениями, созерцанием каких-либо событий, относящихся к смерти, или воспоминанием этих событий, чтением тех или иных святоотеческих книг, даже Евангелия — ее укреплять и усиливать. Может быть, это утверждение не всегда правильно и бывают другие случаи (несомненно, люди идут ко спасению разными путями), но описанный мною путь кажется мне наиболее безопасным, в особенности для нас, людей гордых, лукавых и, как часто бывает, не имеющих постоянного духовного руководства. Значит, нам нужно избирать пути самые простые и, как выражаются святые отцы, непадательные — то есть такие, на которых вероятность упасть самая малая.
схиигумен Авраам (Рейдман)
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Вторник, 19.11.2013, 21:29 | Сообщение # 3 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Должно знать, что память смертная, как и все другие блага, есть дар Божий; ибо часто, находясь и у самых гробов, мы пребываем без слез и в ожесточении; а в другое время, и не имея такого печального зрелища пред глазами, приходим в умиление.
Кто умертвил себя для всего в мире, тот истинно помнит смерть; а кто еще имеет какое-либо пристрастие, тот не может свободно упражняться в помышлении о смерти, будучи сам себе наветник [изменник].
"Невозможное,- как некто сказал,- невозможное для человеков дело, чтобы настоящий день провели мы благочестиво, если не думаем, что это последний день нашей жизни". И поистине удивительно, что и язычники изрекли нечто подобное этому; ибо и они полагали, что любомудрие заключается в помышлении о смерти.
(преп.Иоанн Лествечник)
Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня, грешную, оживи во мне спасительную память смертную.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Вторник, 19.11.2013, 21:37 | Сообщение # 4 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
«При непрестанной памяти о смерти в нас рождаются отложение всех забот и сует, хранение ума, непрестанная молитва, бесстрастие телесное и омерзение ко греху».
(преп. Исихий Иерусалимский)
«Когда душа помнит смерть, то приходит в смирение, и вся предается воле Божией, и желает быть со всеми в мире и всех любить. И если душа будет постоянно говорить: "Пришел мой конец", — и будет готова к смерти, то уже не будет бояться смерти, но придет в смиренную молитву покаяния, и от покаянного духа очистится ум и уже не прельстится миром, а душа будет всех любить и слезы проливать за людей.
Кто помнит смерть, тот бывает послушлив, воздержан; через это сохраняется в душе мир и приходит благодать Святого Духа».
(Старец Силуан Афонский)
Даждь ми, Господи... память смертную.
Из вечерней молитвы свт. Иоанна Златоустого
Помни последняя твоя и не согрешиши.
Св. отцы, Сир. 7, 39.
Некоторые из христиан в своей жизни повторяют ошибку апостолов в период земной жизни Христа, которые ожидали Царство и славу Христа при их жизни еще здесь — на земле. И когда Он говорил им о Своем земном конце, мучениях и позорной смерти, то они не понимали Господа. И смерть Его тела вначале явилась для них катастрофой — крушением всех их чаяний.
Как и апостолы, некоторые христиане склонны забывать слова Господа о том, что «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18:36) и что христианину подобает «собирать себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:20).
Умом мы знаем эти истины, но они чаще всего не лежат у нас на сердце и не господствуют над нами. Свою жизнь мы обычно стараемся устроить как можно удобнее и комфортабельнее, а на близких и любимых нами смотрим так, как будто бы мы с ними не должны никогда разлучаться и в этой жизни.
Мы забываем, что мы здесь, на земле, — только «странники и пришельцы» (Евр. 11:13), любим земные блага и привязываем себя к земле, как тысячами нитей, своими земными пристрастиями и привязанностями.
В чем по существу состоит драма смерти тела, драма перехода от этой жизни к другой? Только в неподготовленности нашей души, в наличии в ней земных пристрастий и суетных потребностей, которые не могут более удовлетворяться в бесплотном мире. Последнее и является источником мучения в том мире.
Поэтому В. С. Соловьев предлагает ушедших с земли и не подготовленных к смерти тела называть не «покойниками», а «беспокойниками», так как при неподготовленности души к переходу в вечность она будет испытывать при переходе сильнейшее беспокойство, а может быть, страх и ужас.
Вся та суета, которая поглощала на земле ее внимание, теперь отнята. Она поставлена перед вопросом о своей пригодности к новой форме жизни, внезапно открывшейся перед ней.
Если же она не была готова к ней, то это будет служить источником если не мучений, то сожалений, переживания сознания упущенных возможностей и своей беспомощности, тоски от созерцания неизжитых пороков своей души — страстей и пристрастий и т. п.
Вот почему, когда мы молимся об усопших, то приносим о них обычно два прошения, которые повторяются во всех молитвословиях о покойниках. Это о прощении им грехов и об «упокоении» их душ. Очевидно, что вкушение блаженства в вечности невозможно, когда душа не достигла покоя — мира.
И если она ушла из мира еще не совсем подготовленной для единения с Богом в вечности, то помимо оставления грехов она нуждается прежде всего в «умирении», в «упокоении», которое разлучит ее с земными пристрастиями и даст способность приобщения к жизни в Боге вне плоти.
Но когда душа научилась жить Богом, молитвой, изжила пристрастия и искала в мире лишь воли Божией, то она ничего не теряет при переходе в тот мир. Там ничто не будет ее рассеивать в молитве, плоть не будет мешать ей своей усталостью, болезнями и потребностями, не будет преградою между нею и Богом. И если она на земле соответствовала тексту заповедей блаженства, то в том мире она получит это обещанное ей блаженство.
Один из египетских старцев встретил толпу, которая следовала за разбойником, ведомым на казнь. В этой толпе он увидел одного инока: «Зачем ты идешь с ними? — спросил старец инока. — Разве тебе доставит удовольствие видеть мучения казнимого?»
«Нет, святой отец, — отвечал инок, — но я не имею памяти смертной и надеюсь, что, видя муки и смерть осужденного, я приобрету и память смертную».
Все святые и подвижники благочестия искали этой памяти и старались пользоваться всеми средствами, чтобы укрепить ее в себе.
Память о смерти, как и все другие добродетели, есть Божий дар душе, и усвоение ее есть великое приобретение для христианина. Насколько важна для нас память о смерти, говорят следующие слова прп. Исихия Иерусалимского:
«При непрестанной памяти о смерти в нас рождаются отложение всех забот и сует, хранение ума, непрестанная молитва, бесстрастие телесное и омерзение ко греху».
А прп. Исаак Сириянин пишет: «Первая мысль, которая по Божию человеколюбию западает в человека и руководствует душу к жизни, есть западающая в сердце мысль об исходе сего естества. За этим помыслом естественно следует презрение к миру, и так начинается в человеке всякое доброе движение, ведущее его к жизни. И если человек эту сказанную нами мысль не угасит в себе житейскими связями и суесловием, но будет возращать ее в безмолвии и пребудет в ней созерцанием и займется ею, то она поведет человека к глубокому созерцанию, которого никто не в состоянии изобразить словом».
О том же пишет и о. Александр Ельчанинов:
«Многое облегчилось бы для нас в жизни, многое стало бы на свое место, если бы мы почаще представляли себе всю мимолетность нашей жизни, полную возможность для нас смерти хоть сегодня. Тогда сами собой ушли бы все мелкие горести и многие пустяки, нас занимающие, и большее место заняли бы вещи первостепенные.
Как мы жалки в нашей успокоенности этой жизнью. Хрупкий островок нашего "нормального" существования будет без остатка размыт в загробных мирах.
Нельзя жить истинной и достойной жизнью здесь, не готовясь к смерти, не имея постоянно в душе мысли о смерти — о жизни вечной».
Схиархимандрит Софроний так пишет о развитии в душе памяти о смерти: «Начинается смертная память с переживания краткости нашего земного существования; то ослабляясь, она по временам переходит в глубокое ощущение всего земного тленным и преходящим, изменяя тем самым отношение человека ко всему в мире; все, что не пребывает вечно, обесценивается в сознании, и появляется чувство бессмысленности всех стяжаний на земле».
Каждый день, читая вечернее молитвенное правило, мы просим у Бога: «Даждь ми память смертную...» Но действительно ли мы ищем эту память и не стараемся ли мы бегать от напоминаний о смерти? Не смотрят ли некоторые как на большую неприятность, когда им приходится иметь дело с покойниками — участвовать в похоронах родных и знакомых?
Христианину необходимо изменить подобное отношение к покойникам и не только не бегать от напоминаний о смерти, но искать памяти о ней, как делали все истинные христиане. Епископ Игнатий (Брянчанинов) перечисляет для этого такие средства: «Полезно возбуждать в себе воспоминание о смерти посещением кладбища, посещением болящих, присутствием при кончине и погребении ближних, частым рассматриванием и обновлением в памяти различных современных смертей, слышанных и виденных нами».
Способствует памяти о смерти и постоянная личная молитва об умерших наших близких и знакомых и присутствие на церковных богослужениях, посвященных молитве об умерших, — заупокойных всенощных, литургиях и родительских субботах, на панихидах и при отпевании усопших.
Помня о возможности каждодневной внезапной смерти, мы будем тогда, в согласии с советом святых отцов, проводить каждый день, как последний день нашей жизни, в страхе перед Богом и в служении ближним.
Обычно же человек гонит от себя мысль о физической смерти и, в сущности, почти каждый день живет так, как будто бы ему одному из всех людей было даровано физическое бессмертие. На пути жизни духа человек должен прежде всего окончательно преодолеть эту иллюзию и уметь всегда смотреть правде в глаза и верить лишь в бессмертие души. Чтобы оторваться душою от мира, полезно также приводить себе на память истину, что «мир во зле лежит» (1Ин. 5:19) и исполнен обольщением, массовым безбожием, страстями и пороками, насилиями и неправдой, обманом, ложью, лицемерием, суетой.
Но не только о близости своей смерти должны мы думать: мы должны предполагать, что и наши ближние и друзья могут быть взяты смертью сегодня же или что мы видимся с ними последний раз в жизни.
Если мы это почувствуем сердцем, то мы будем относиться к ним всегда с неизменной любовью, лаской, нежностью, а когда надо — с терпением.
И не помнит ли каждый из нас о случаях в своей жизни, когда он был невнимателен и пренебрежителен к людям, которые затем внезапно ушли с земли? Такие случаи черствости сердца непоправимы и вспоминаются всегда с горьким сожалением.
Поэтому при сношениях с людьми — безразлично, близкими или дальними — надо всегда думать, что мы говорим с ними в последний раз, служим им перед самой их смертью и что следующая наша встреча будет уже пред Престолом Всевышнего Судии. И как важно, какова была у нас последняя встреча, под впечатлением которой наш ближний будет свидетельствовать о нашем к нему отношении.
Приобретению смертной памяти поможет нам и размягчение нашего сердца. Об этом так пишет старец Силуан со Старого Афона:
«Когда душа помнит смерть, то приходит в смирение, и вся предается воле Божией, и желает быть со всеми в мире и всех любить. И если душа будет постоянно говорить: "Пришел мой конец", — и будет готова к смерти, то уже не будет бояться смерти, но придет в смиренную молитву покаяния, и от покаянного духа очистится ум и уже не прельстится миром, а душа будет всех любить и слезы проливать за людей.
Кто помнит смерть, тот бывает послушлив, воздержан; через это сохраняется в душе мир и приходит благодать Святого Духа».
Мы знаем также, что многие из святых и подвижников благочестия имели в конце жизни около себя приготовленный для себя гроб. А некоторые из них и спали в этом гробе. Так укрепляли они в себе память смертную.
Смерть, по существу, есть наказание за грех, и как наказание не может быть не страшной. О моменте разлучения души с телом Господь говорит как о «вкушении смерти» (Мф. 16, 28; Мк. 9, 1; Лк. 9, 27), указывая этим особые и неизвестные для нас переживания в это время. Поэтому смерть — великое и страшное таинство.
К часу смертному святые и праведники готовились как к самому важнейшему и решающему моменту жизни для человеческой души. И если человек чувствует, что в нем еще силен грех, что над ним еще имеет власть темная сила, он не может не бояться смерти.
Однако по отношению к смерти можно наблюдать иногда бесстрашие и у тех, кто не верит в Бога.
Епископ Игнатий (Брянчанинов) объясняет это тем, что всякий человек, не сознавая того, чувствует бессмертие своей души и поэтому подсознательно не считает смерть реальностью.
Бывают случаи, что вера вдруг вспыхивает, т. е. выходит из-под сознания, перед лицом смерти или тяжелого переживания.
Но если сердце живет любовью ко Христу, то смерть должна уже не пугать, а манить к себе: душа христианина, как невеста, должна стремиться к встрече со своим Женихом Христом. Она должна радоваться при надежде на скорое свидание и со своими любимыми покровителями из числа святых торжествующей Церкви и возможности увидеть их славу.
Об этом так пишет прп. Исаак Сириянин:
«Человек, пока в нерадении, боится часа смертного, а когда близится к Богу, боится сретения суда; когда же всецело подвинется к Богу вперед, тогда любовью поглощается тот и другой страх. Почему же это? Потому что когда остается кто в ведении и житии телесном, ужасается он смерти; когда же бывает в ведении духовном и в житии добром, ум его всякий час бывает памятованием будущего суда, так как право стоит он по самому естеству, движется в духовном чине, пребывает в своем добром ведении и житии и так устрояется для него, чтобы приблизиться к Богу.
Когда же физический страх смерти отступает перед мужеством, а страх вечного осуждения побежден любовью, вопрос о личной судьбе человека здесь, на земле, и за гробом перестает играть для него решающую роль.
Тогда-то приоткрывается для него завеса над тайной смерти. Он узнает, что не должно бояться смерти потому, что Бог уготовал, чтобы соделаться такому человеку выше ее».
Так достигается бесстрашие в отношении смерти тела.
В литературе есть указание, что у одного старца память смертная была настолько развита, что он, когда отворялась дверь его келии, смотрел, не входит ли к нему ангел смерти.
Отношение христианина к приближению смерти является показателем его духовной зрелости. Как прискорбно бывает смотреть, когда умирающий христианин упорно не хочет примириться с сознанием приближающейся смерти — призывает одного доктора за другим, хватается за всевозможные лекарства и с отчаянием стремится лишь к тому, как бы продлить жизнь тела.
Как пишет еп. Аркадий (Лубенский):
«Смерть вместе с тем побуждает людей к нравственному совершенствованию: она напоминает ничтожество земной жизни и заставляет думать о загробной. Она побуждает готовиться к ответу на Страшном Суде, который у каждого из нас не за горами, а за плечами.
Она муками умирающего дает нам некое представление о загробных страданиях непокаявшегося грешника.
Готовься же к смерти тела, христианин, ибо никто ее не избежит. Помни, что она — дверь в страшную вечность. Не забывай, что после нее — Страшный Суд, на котором выявятся все дела, чувства и мысли наши. Да не пошлет тебя Праведный Судия в огонь вечный».
Бывают, однако, случаи, когда память смерти сопровождается такими чувствами, которые не полезны душе.
Об этом так пишет игумения Арсения:
«Хорошо иметь память о смерти, но с разумом — когда она служит к отречению, к умилению, к сокрушению духа, к смирению. Если же она производит уныние, то и самая память смерти будет вести не ко спасению, а к погибели.
Во время уныния полезнее иметь память милости Божией, Его благодати, Его дарований, туне нам посылаемых, — спасения, даруемого нам Им обстоятельствами жизни и самими нашими падениями. Все хорошо в свое время, а не вовремя и самое хорошее может послужить во вред».
Здесь, впрочем, говорится об редких исключениях. Основным же случаем является необходимость для всякого христианина постоянной памяти о возможной близости смерти. Нужно знать, что этого не терпят наши враги — темные силы.
Об этом так пишет архиеп. Варлаам (Ряшенцев): «Памяти смертной враг боится больше всего, больше, чем молитвы, и все свое лукавство употребляет на то, чтобы отвлечь человека от этой памяти, увлекая чем-либо земным».
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Вторник, 19.11.2013, 23:13 | Сообщение # 5 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Архимандрит Кирилл (Павлов).
О памятовании смерти
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
Дорогие во Христе братия и сестры! Святые отцы в своих наставлениях монашествующим, одновременно же и всем христианам, одним из главных духовных деланий поставляют постоянное памятование о смерти. Поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39). Размышление, беседа, памятование о смерти для некоторых, быть может, составит занятие неприятное, а иные, из числа сомневающихся в бытии вечной загробной жизни, быть может, и усмехнутся, но тем не менее вопрос о смерти для человеческого рода является главным и животрепещущим вопросом. Живое памятование о смерти удерживает нас от привязанности к земному и помогает не лишиться Царства Небесного. Оно постоянно направляет наши мысли к вечности, а мысль о вечности всегда производила великое действие: она воодушевляла мучеников и делала для них нестрашными самые лютые страдания, она затворяла в пустыне подвижников и возводила их к подъятию вышеестественных подвигов, она отрезвляла самых тяжких грешников и обращала их на путь покаяния.
Все временное, как бы оно ни было важно, по сравнению с вечностью - ничто. Все, что привлекает нас в этой земной жизни: слава, честь, богатство, здоровье, мудрость,- все это в час смерти разрушится, отпадет и, конечно же, не войдет с нами в вечность. А потому благоразумие требует, чтобы мы простирали свой взор вдаль и, предусматривая будущие случаи, особенно трудные и опасные для нас, с пользою для себя или, по крайней мере, с безопасностью встречали их. Так земледелец прежде посева думает о жатве, чтобы собрать обильный урожай. И, отправляясь в какое-нибудь далекое странствие, мы заранее обдумываем, что взять с собою, где остановиться, чем заняться, чтобы путешествие наше было благополучным. Не тем ли важнее переселение наше из этого мира в мир другой, нам еще неизвестный, путь к которому прегражден всевозможными воздушными мытарствами?
Поэтому нам необходимо много заботиться и размышлять, каким образом приготовить себя к будущей вечной жизни, чтобы не оказаться без ничего в суровую и бесплодную зиму смерти. Опыт нашей жизни учит нас, что к смерти мы должны готовиться всегда, потому что не знаем дня и часа, когда умрем. Смерть похищает не только старых людей, но уносит она и детей, юношей, девиц, людей зрелого возраста, не спрашивая на то нашего соизволения. Господь потому и утаил от нас час смерти, чтобы мы постоянно бдели над собою, внимательны были к своим поступкам, словам и помышлениям и не откладывали на последние дни самоисправления и доброделания.
В самом деле, станет ли человек заниматься безотлагательно исправлением самого себя, напрягать свои силы к побеждению зла, если будет знать, что конец его жизни еще далеко, что он не умрет скоро? Если бы знали мы наверняка час своей смерти, то и стали бы уже непосредственно перед ней приготовлять себя к отшествию добрыми делами, молитвенным предстоянием, покаянием. Но разве такое приготовление не явилось бы в этом случае плодом принуждения, какого-то рабского страха, а не свободного произволения? Господь любит только доброхотных делателей и дателей и не желает, чтобы наша свобода чем-то стеснялась и наше доброе дело лишилось оттого полной награды. А следовательно, мы должны всегда быть готовы к переходу в иной мир и помышлять о благополучном своем переселении.
В том, насколько важно памятование о смерти, удостоверяет нас Священное Писание, которое, повествуя о сотворении Богом первого человека, рассказывает, что Господь, поместив Адама и Еву в райском саду, повелел им вкушать все плоды, кроме плодов древа познания добра и зла. Чтобы их райская жизнь была безопасна, для ее охранения, Господь поставил им грозного стража - помысл о смерти: в оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. 2, 17). И действительно, райская жизнь была безопасна, доколе стоял подле ее помысл смерти. Но как скоро исконный враг людей хитростью успел похитить у них этот помысл: не смертию умрете (Быт. 3, 4), так тотчас и убил грехом райскую жизнь их. Что было с Адамом, то естественно повторяется и с потомками его. Тем более что мы, наследственно склонные ко греху, менее способны противиться, нежели он, потому что он имел духовную и телесную природу в состоянии совершенном и мог тверже стоять против искушений.
Если мы будем держать в памяти мысль о смерти, то избежим ее, а если перестанем размышлять о ней, предадимся беспечности, устремляясь только к чувственным удовольствиям, приобретениям и славе земной, то подвергнем себя действительной, то есть вечной духовной смерти. Мы слишком преданы плотской жизни и суетам ее, она, как прах, окутывает нас, и, находясь среди этого облака, а иногда и вихря пыли, мы не в состоянии смотреть вдаль; видим только себя и вокруг себя, водимся настоящим, не прозирая в будущее.
Святитель Тихон Задонский, говоря о благотворности для нас памяти смертной, пишет, что смерть не попускает нам хвалиться своим благородством и унижать других, потому что, памятуя смерть, мы помним, что земля мы и в землю отыдем (см.: Быт. 3, 19). Памятуя о смерти, мы избежим лихоимства, грабления, объядения и пьянства, потому что знаем, что по смерти все мирское останется миру, а мы как вошли в мир нагими, так нагими и отыдем (см.: Иов 1, 21), и тело наше сделается снедью червей. Нам тогда никакого богатства не понадобится, оно с нами не пойдет, и нам тогда потребуется только три аршина земли, гроб и срачИца [нижняя рубашка].
Памятуя о смерти, мы естественно будем размышлять и о Страшном Суде Божием, который по смерти следует, на котором за дело, слово и помышление худое будем истязуемы. И, памятуя о смерти, будем и к Страшному Суду приготовляться, и Судию Праведного всякими мерами умилостивлять. Будем всегда в своем уме представлять, что от Страшного Суда две дороги поведут людей: по одной - бедные грешники с плачем, воплями и бесполезным рыданием пойдут в муку нескончаемую; по другой - блаженные праведники с радостью неизреченною пойдут в жизнь вечную.
Памятуя всегда эти четыре предмета: смерть, суд, ад и Царство Небесное, мы не попустим себе прельщаться греховными удовольствиями и наслаждениями. Многие святые отцы для живого напоминания себе о часе смертном имели у себя в келье гроб и на столе - человеческий череп, что всегда поддерживало в них память о неизбежном исходе, суде, аде и Царстве Божием и тем постоянно побуждало их к терпеливому несению креста их скорбной жизни на пути в Небесные Обители.
Будем же помнить последняя своя, чтобы во веки не согрешить и не лишиться Царства Божия. Пусть смерть наших родных и близких напоминает нам о нашей смерти; пусть кладбища, которые мы посещаем, побуждают нас к размышлению о том, что наступит некогда время, когда и мы будем покоиться среди мертвых; пусть болезни, постигающие нас, станут для нас вестниками, зовущими к загробной жизни. Больше же всего будем молить Господа, да избавит Он нас от окаменения и нечувствия сердечного и пробудит в нас живую память о смерти, освободит от пристрастия к земной суете и соделает наследниками вечного блаженства в доме Отца Небесного. Аминь.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Вторник, 19.11.2013, 23:18 | Сообщение # 6 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня, грешную, избави от окамененного нечуствия, оживи во мне спасительную память смертную, освободи от пристрастия к земной суете и соделай наследницей вечного блаженства в доме Отца Небесного.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Среда, 20.11.2013, 21:32 | Сообщение # 7 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Пятница, 22.11.2013, 01:28 | Сообщение # 8 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
КТО НЕ ПОМНИТ О СМЕРТИ, ТОТ ЗАБЫВАЕТ ЖИТЬ
Мысль о смерти — это движение к мысли о Боге.
http://www.pravoslavie.ru/smi/53143.htm (беседа с Игуменом Нектарием (Морозовым)
— Человек, для которого память смертная стала реальностью внутренней жизни,— это уже другой человек, для него многое изменилось?
— Такой человек понимает, что у него земля горит под ногами. Как говорил святитель Феофан в своей книге «Путь ко спасению», одна из самых страшных уловок врага заключается в том, чтобы человек отложил покаяние на потом. Человек, который не просто знает (пассивное знание об этом есть ведь у всех), но по-настоящему осознал, что та самая смерть, наглая, об избавлении от которой мы молимся, может настигнуть его в любой момент,— это человек очнувшийся. Он уже не отложит покаяние на потом, он понимает, что в любой момент надо быть готовым к смерти.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Пятница, 22.11.2013, 19:53 | Сообщение # 9 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Мысль о смерти — это движение к мысли о Боге. А вот эта анестезия, о которой вы говорите, привычка, желание о смерти забыть — это то же, что желание забыть и о других вещах: о совести, о людях, которые нуждаются в помощи… Это собственный выбор человека — забывать, он не навязан какими-то внешними обстоятельствами, хотя современная масскультура играет здесь, безусловно, свою роль: снижает остроту восприятия, отвлекает человека от мысли о смерти, развлекает его. Но человек сам решает: развлечься и забыть или же — помнить.
...
В момент смерти проявляется все то, что человек сумел за свою жизнь скопить.
...
Смерть не является чем-то естественным для человека, она противоестественна для него, она следствие греха, падения. Все наше естество противится смерти, и единственный способ преодолеть ужас перед нею — доверие Богу. Когда человек все происходящее с ним воспринимает как волю Божию, как то, что Господь делает с ним, потому что Он его любит — тогда он видит во всем происходящем средство своего спасения. Например, болезнь — она ведь не просто случайность, не результат каких-то физиологических процессов, нет, болезнь, приключившаяся с нами, — это действие Промысла Божия, это либо необходимая нам остановка — чтоб мы опомнились и осмотрелись, либо своего рода епитимья, не дающая забыть о грехах, либо нам надо потерпеть, чтоб в любви и преданности Господу усовершенствоваться. Так же и смерть — ее надо воспринимать как волю Божию. Бог решает, когда остановить человека на его земном пути.
...
Желание скрыться, спрятаться от Бога — вот самое плохое чувство, от него нужно избавляться.
...
Я очень хорошо помню, как когдато, еще в достаточно юном возрасте, меня неожиданно поразила одна мысль: вот, у меня есть честолюбивые мечты, планы, я могу надеяться — допустим — что все это сбудется, я добьюсь всего, чего желаю. У меня будет крепкая, дружная семья, хорошие друзья, интересная, любимая работа, материальный достаток, положение в обществе, известность… Но наступит момент, когда я — я один — пойму, что остался совсем коротенький промежуток времени, отделяющий меня от смерти. Все, что было, фактически уже прошло, закончилось, пора уходить. Что тогда будет важно, что будет иметь цену, что утешит меня? И я очень быстро нашел ответ: только жизнь, прожитая ради Бога и с Богом. Жизнь ради Него и в старости будет полноценной, продолжающейся жизнью, и после смерти тот, кто жил с Богом здесь, будет с Ним. А все остальное этой проверки неизбежным — старостью и смертью — не выдерживает. Смерть — это своего рода пробный камень: кидаешь его в свою жизнь — и по звуку определяешь, как живешь, чего твоя жизнь стоит.
...
Ответ на наши вопросы — это не разъяснения, не земная логика, нет, это Сам Господь. Когда Иов Многострадальный страдал и не мог понять, почему ему эти страдания ниспосланы, к нему приходили друзья и давали великолепные, с точки зрения веры, разъяснения, но Иов не мог ими утешиться. Но вот явился Иову Господь, и все вопросы Иова куда-то исчезли. Что же, Господь дал Иову какие-то новые объяснения происходившего, более совершенные, чем объяснения его друзей? Нет, просто объяснения стали не нужны. И это никакими словами не передать, это чудо встречи человека с Богом, которое нельзя рационализировать.
...
Наш Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых (Мк. 12, 27).
...
Мы должны руководствоваться тем, что мы читаем в Священном Писании, а оно ясно дает понять: райское блаженство состоит в бесконечном приближении к Богу, бесконечном Его познании. А адская мука в таком же бесконечном от Бога удалении… Чего да избавит нас всех Господь.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Вторник, 16.06.2015, 22:47 | Сообщение # 10 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Св. Феофан Затворник:
Храните память Божию и память смертную. От них страх Божий будет в силе. От страха - внимание к себе и всем делам своим, мыслям и чувствам. От сего трезвенная благоговейная жизнь. От сей - страстей подавление. От сего - чистота. От чистоты - с Богом пребывание, не мыслями только, но и чувствами.
Трудитесь. Труд все преодолевает с Божией помощию.
Св. Игнатий (Брянчанинов):
«Одним из превосходнейших способов приготовления к смерти служит воспоминание и размышление о смерти. …Святые иноки с особенною тщательностию возделывали эту часть умственного подвига. В них размышление о смерти, осененное благодатию, обращалось в живое созерцание смертного таинства, а такому созерцанию сопутствовала горячая молитва с обильными слезами и глубокими сердечными стенаниями. Без постоянного памятования о смерти и суде Божием они признавали опасным самый возвышенный подвиг, как могущий дать повод к самомнению».
"К смертной памяти – полезно принуждать себя, хотя бы сердце и отвращалось от нее. Она – дар Божий, а понуждение наше к ней – только свидетельство искренности нашего желания иметь этот дар. При понуждении себя нужно и молиться: «Господи, даждь ми память смертную».
Забывая о смерти телесной, мы умираем смертью душевной".
Авва Евагрий:
Постоянно содержи в памяти предстоящие тебе кончину и Суд - и сохранишь душу от согрешения.
Святитель Тихон Задонский:
Поверь несомненно и твердо, что будет вечная мука грешникам, не кающимся истинно и не имеющим сердечной веры во Христа. Утвердись в том, и как видишь огонь в печи, так смотри умным оком на вечный огонь, и тогда почувствуешь все новое в сердце твоем. Тогда истинное покаяние, воздыхание и молитва породятся внутри тебя; тогда не будешь много говорить, но станешь всегда внимать себе и часто падать перед Богом со смирением и сокрушением, говоря из глубины сердца: "Господи, помилуй. Господи, пощади. Господи, избави имени Твоего ради!"
Преподобный авва Исаия:
Ежедневно имейте смерть перед очами. Да объемлет вас непрестанное попечение о том, каким образом вы будете разлучаться с телом, каким образом сможете пройти через область властей тьмы, которые встретят вас на воздухе, как благополучно предстать перед Богом. Готовьтесь к страшному дню ответа на Суде Божием, как бы уже видя Его. Тогда получат воздаяние свое все дела, слова и помышления каждого из вас, ибо все обнажено и открыто пред очами Того, Кому мы должны представить отчет о нашей земной жизни.
Господи, помилуй меня, грешную, даждь ми память смертную.
Господи, помилуй. Господи, пощади. Господи, избави имени Твоего ради!
|
| |
| |
| Марина | Дата: Вторник, 16.06.2015, 23:10 | Сообщение # 11 |
|
Группа: † православные христиане
Сообщений: 1717
Статус: отсутствует на форуме
|
Даруй, Господи, память смертную и Страх Твой! Даруй помнить, какая это великая добродетель для человека. Прости меня, грешную, молитв ради Пресвятой Богородицы и всех святых! Не отвергни от лица Твоего в день Страшного Суда Твоего!
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Среда, 17.06.2015, 08:25 | Сообщение # 12 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Святитель Василий Великий:
Кто имеет перед глазами смертный день и час и всегда помышляет об оправдании на непогрешимом Суде, тот или вовсе не согрешит, или согрешит весьма мало, потому что грешим мы по отсутствию в нас страха Божия.
Святитель Григорий Нисский:
После смерти уже никому не будет возможности уврачевать памятью о Боге болезнь, причиненную грехом, потому что исповедь имеет силу на земле, а в аду этого нет.
Святитель Иоанн Златоуст:
Не случайно учителем мудрости вошла в нашу жизнь смерть, воспитывая ум, укрощая страсти души, утишая волны и водворяя тишину.
Святитель Тихон Задонский:
Возлюбленный! Непрестанно вспоминай, постоянно помни час смерти твоей; страшен этот час не только для грешных, но и для святых. Святые проводили всю жизнь свою в размышлении о смерти; взоры ума и сердца их то устремлены были во врата вечности, в необъятное пространство, начинающееся за этими вратами, то обращались к греховности своей, смотрели туда, как бы в темную бездну. Из сокрушенного сердца, из сердца скорбящего проливали они теплейшие и непрестанные молитвы к Богу о помиловании.
Святитель Тихон Задонский:
Снисходи ныне умом в ад, чтобы потом не сойти туда душою и телом. Память геенны не допустит пасть в геенну.
Святой Исаак Сирин говорит:
«Кто достойно именуется разумным? Тот, кто действительно уразумел, что есть предел сей жизни; тот может положить предел своим согрешениям».
Святитель Феофан Затворник:
"Очень много зла от мысли, что смерть за горами. Извольте приблизить её и помните, что ей из-за гор ничего не стоит прискочить… Пересмотрите-ка все роды внезапных смертей и решите, какой из них не может повториться и над вами сейчас же, когда вы читаете эти строки? От беспечности нет мысли возбудительнее, как мысль о внезапной смерти".
Преп. Филофей
«Искупующий искусно жизнь свою, непрестанно пребывающий в памятовании смерти и размышлении о ней, этим премудро отвлекающий ум от страстей, яснее видит ежечасные пришествия бесовских прилогов, нежели тот, кто хочет проводить жизнь вне смертной памяти, очищая сердце ради единого разума и не соблюдая своей мысли всегда плачевною и печальною. Таковой, думая побеждать остроумием все губительные страсти, связан, не ведая того, худшею из них и часто уклоняется далеко от Бога своим высокомудрием. Такому должно строго наблюдать за собою, чтоб не возгордиться и по этой причине не сойти с ума. Обычно душам, говорит Павел, собирающим познания оттуда и отсюда, кичиться на меньших, каковыми эти кажутся: в них нет искры назидающей любви, как я думаю. Напротив того, имеющий память смерти, видя, яснее других, нашествия бесов, каждый вечер низлагает их и прогоняет».
Св. Феофан Затворник:
Страх смерти - спасительный страх; но у вас спасительность сия уничтожается отсутствием упования спасения. Надежда на Господа Спасителя, не уничтожая страха смерти, уничтожает убийственную его болезненность, растворяя отрезвляющее его действие на душу преданностью в волю Божию. Думайте чаще о смерти и о всём, что сопутствует ей и что последует за нею, и от всего заимствуя себе уроки, питайте свою сердечную преданность в волю Божию".
Святой Иоанн Лествечник:
Не премину сообщить тебе повесть и об Исихии, иноке горы Хорива. (п) Он вел прежде самую нерадивую жизнь и нисколько не заботился о душе своей, наконец, впадши в смертельную болезнь, с час времени казался совершенно умершим. Пришедши в себя, он умолял всех нас, чтобы тотчас от него удалились и, заключив дверь своей келлии, прожил в ней лет двенадцать, никому никогда не сказав ни малого, ни великого слова и ничего не вкушая, кроме хлеба и воды; но, сидя в затворе, как перед лицом Господним, ужасался и сетовал о том, что видел во время исступления, и никогда не изменял образа жизни своей, но постоянно был как бы вне себя и не переставал тихо проливать теплые слезы. Когда же он приблизился к смерти, мы, отбив дверь, вошли в его келлию и по многом прошении услышали только сии слова: «Простите, - сказал он, - кто стяжал память смерти, тот никогда не может согрешить». Мы изумились, видя, что в том, который был прежде столько нерадив, внезапно произошло такое блаженное изменение и преображение. Похоронивши его в усыпальнице близ ограды, мы по прошествии некоторого времени искали святых мощей его, но не моли найти. Господь и сим засвидетельствовал усердное и достохвальное покаяние Исихия и удостоверил нас, что Он приемлет и тех, которые после многого нерадения хотят исправиться.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Суббота, 27.06.2015, 12:01 | Сообщение # 13 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
СТИХИ БАТЮШКИ НИКОЛАЯ ГУРЬЯНОВА
ПРОШЁЛ МОЙ ВЕК
Прошел мой век, как день вчерашний,
Как дым промчалась жизнь моя,
И двери смерти страшно тяжки,
Уж недалеки от меня.
Владыка Бог мой милосердный,
Не дай погибнуть мне в грехах,
Отныне я молюсь и каюсь,
И каясь плачу во слезах.
Чтоб мне омыть грехи слезами,
И чистым внити в Твой чертог,
И со святыми вечно славить,
Хвалить Тебя, Творец и Бог.
Пусть Церковь-мать меня проводит
Туда, где Божия семья,
Туда, где славят тебя вечно,
Там есть обитель для меня.
О Боже мой, прими моленье,
И скорбь, и плач моей души,
Пошли мне, Господи, терпенье,
И все грехи мои прости…
Прошел мой век, как день вчерашний,
Как дым промчалась жизнь моя,
И двери смерти страшно тяжки,
Уж недалеки от меня.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Понедельник, 29.06.2015, 09:21 | Сообщение # 14 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Св. Игнатий (Брянчанинов) также призывает стяжать смертную память, говоря, что она привлекает благодать Святого Духа:
«…отвратим мысленные очи наши от пристального зрения на обманчивую и обворожительную красоту мира, удобно уловляющую слабое сердце человеческое в любовь к себе и в служение себе; обратим их к страшному, но спасительному зрелищу, — к ожидающей нас смерти. Оплачем себя благовременно; омоем, очистим слезами и исповеданием грехи наши, записанные в книгах Миродержца. Стяжем благодать Святого Духа — эту печать, это знамение избрания и спасения: оно необходимо для свободного шествия по воздушному пространству и для получения входа в небесные врата и обители. … Употребим земную жизнь нашу, этот великий дар Божий, соответственно назначению, указанному ей Богом, на познание Бога, на познание самих себя, на устроение своей вечной участи. Не будем терять времени; воспользуемся им правильно: в другой раз оно не дается; потеря его невознаградима».
«Этим наставлением святых Отцов, как извлеченным из блаженного опыта, полезно и должно пользоваться всем, желающим приучиться к памятованию смерти, желающим освободиться от обольстительного и обманчивого мысленного состояния, при котором человек представляется сам себе как бы вечным на земле, а смерть считает уделом только других человеков, отнюдь не своим. После понудительного приобучения себя к воспоминанию о смерти милосердый Господь посылает живое предощущение ее, — и оно приходит помогать подвижнику Христову при его молитве. Оно благовременно восхищает его на Страшный Суд Христов; благовременно на этом суде человек умоляет человеколюбивого Господа о прощении своих грехов, и получает его. Потому-то святой Иоанн Лествичник назвал «молитву истинно молящихся — судилищем, судом, престолом Господа, предваряющими общий будущий суд».
Великий Варсонофий:
«Уразумей, что время не медлит, и, когда настанет час, вестник смерти неумолим. Кто молил его и был услышан? Он есть истинный раб истинного Владыки, в точности исполняющий повеление Его. Убоимся страшного дня и часа, в который не защитит ни брат, ни сродник, ни начальство, ни власть, ни богатство, ни слава: но будет лишь человек и дело его».
«Хорошо человеку помнить смерть, чтоб навыкнуть знанию, что он смертен; смертный — не вечен; невечный же и по неволе оставит век сей. Чрез непрестанную память о смерти человек начинает и произвольно делать добро».
Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, грешную и смертную, воспламеняй благодатью Твоей во мне, нерадивой, желание к постоянной молитве, основанной на спасительных памяти смертной, страхе Твоем и смиренном чувстве моего недостоинства.
Спаси, Господи!
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Четверг, 02.07.2015, 22:13 | Сообщение # 15 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Когда поймем, что все не так и все не к месту,
Что все богатства наши - хлам пустой,
И виновато пропоет во след оркестру
Священник "Со святыми упокой+"
Мы закричим, когда закроет тело
Цветов последних пестрое шитье:
Душа моя, сего ли восхотела?
Где было покаяние твоё?
Зачем ты променяла рай и вечность
На беды и печали жизни той,
В которой дней и мыслей быстротечность
И смех пустой?
Зачем гналась за прибылью и славой,
От похотей и праздных слов пьяна?
И в том, что Бог взошел на крест кровавый,
Твоя вина.
Ты каждым вздохом, помыслом и делом
Готовила геенское жилье.
Душа моя, сего ли восхотела?
Где было покаяние твоё?
©
Боже, прости и помилуй мя, грешную, дай мне прежде конца покаяние!
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Вторник, 07.07.2015, 20:14 | Сообщение # 16 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
ПАМЯТЬ И ЗАБВЕНИЕ
Несовершенство души человеческой проявляется в том, что она забывает важное и помнит суетное. Забывает то, что не надо забывать, и помнит то, что нужно забыть.
Применяя к этому известное изречение, можно было бы cпрашивать всякого человека: " Скажи мне, что ты забываешь и что ты помнишь, и я тебе скажу - кто ты".
Начнем же спрашивать самих себя, что мы, люди, а особенно мы, верующие, помним и что забываем. Помним ли мы всегда о Том, Кто дал нам жизнь? Не забывает ли наша душа Бога? Сильна ли, глубока ли, живительна ли наша память об этой истине о реальности высочайшей? Помним ли мы то, что Сотворивший нас всегда с нами пребывает, хотя мы и не всегда бываем с Ним? Помним ли мы, что Дух Святой проникает во все наши помыслы, читает наши мысли и судит намерения? Помним ли мы, что Живой Христос, Пребывающий в мире, есть величайшая Святыня, Чистота, Правда и Любовь? Удержала ли наша память Его Заповеди и законы, которые дал Господь для нашей жизни и ее спасения в вечности? Остаются ли в нашей душе слова Христовы, слова такой силы любви и доверия к нам, что Он называет нас детьми и братьями, а не наемниками, а тем более - не врагами своими, хотя мы, делая зло, более похожи на Его врагов. Помним ли мы, что Слово Божие вочеловечилось и стало рядом с нами, заговорило на нашем языке и научило нас видеть в себе и в других внутреннего, духовного, человека друга Богу? И еще, помним ли, как был отвергнут Христос, как мало было у Него защитников, как не нашлось Ему места на земле ни в первую Его земную, ни в последнюю Его минуту? Но, словно молния, "блистающая от востока до запада", чудно, таинственно, неопровержимо воскрес Христос, встал из Своего гроба и явился ближайшим ученикам, 12-ти, и 70-ти, и пятистам, и - Его, Воскресшего, узнавали, и - Он давал безмерную надежду людям; как Он после взошел на небо, скрылся в невидимый мир, чтобы стать еще ближе к каждой душе на земле, еще совершеннее встать у порога каждого человеческого дома. Помним ли мы, что ангелы и духи святых окружают людей и особенно близки к призывающим их?
Сохраняет ли наша память, где бы мы ни были, ту истину, что земная, краткая наша жизнь всегда лишь на волосок отстоит на земле от великого незримого мира, и каждую минуту мы можем быть позваны в другой мир, на последний суд Правды Небесной?... Помним ли это всегда, а особенно тогда, когда давящая душу тяжесть входит в нас и какой то внутренний голос шепчет льстивые, темные слова, и наша душа начинает колебаться и склоняться ко злу? Помним ли мы тогда о Боге, взываем ли к Богу? Помним ли мы, после своего греха, что Милостив Господь и дал нам путь восстановления духовного в покаянии. Помним ли мы, в минуты уныния, что Господь Долготерпелив, а в минуту искушения злом - что Господь Праведен? И, глядя на окружающих нас людей, помним ли мы, что наш Господь - есть и их Господь; наш Небесный Отец есть и их Отец; их Судья и наш Судья? Помним ли мы, что оправдывается или осуждается человек только "от дел своих", но что "без веры невозможно угодить Богу"?... Такие духовные сокровища истины и бессмертия может хранить наша память, наша жизнь. Хранит ли она это сияние? Блажен тот, который знает истину Божественной любви к нам. Ни на что другое не умея надеяться, он надеется на Любовь Божью и живет любовью Господа своего.
Не о всем, а о самом главном я спросил человеческую совесть и память. И теперь я хочу допросить человеческое забвение.
Забвение, поглотило ли ты все обиды моей жизни, все горести и все боли, все страхи жизни? Поглотило ли ты, забвение, суету прошедшей жизни, все ее ничтожные переживания, недоразумения, пустые слова, ненужные споры и волнения?... Лишь на поле, очищенном забвением суеты, вырастает мудрость.
Забвение смелое, ты, как вода чистого родника, уносишь прах земли и топишь его в себе, не теряя своей сверкающей чистоты. И человеком может быть лишь тот, кто мудро забывает себя, помня о Боге и Его правое.
Святым забвением своим и светлой памятью мы входим в настоящую жизнь.
(Архиеп.Иоанн Шаховский "Апокалипсис мелкого греха")
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Четверг, 09.07.2015, 17:28 | Сообщение # 17 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Старец Ефрем Святогорец:
"С плачем появляется человек на свет; с плачем и скорбями он живет; со слезами и страданиями уходит из мира.
О, суета сует! Сон проходит, и человек просыпается в реальности подлинной, настоящей жизни. Никто не замечает, как протекает суетная жизнь. Летят годы, пробегают месяцы, утекают часы, незаметно тают секунды, и без всякого предупреждения приходит телеграмма: заповеждь дому твоему, ибо ты умрешь и не поживешь .
Тогда раскрывается обман, и человек постигает, насколько велико было то влияние, которое оказывал на него мир. Человек раскаивается, его охватывает тревога, он ищет ушедшее время, готов отдать все свои богатства, чтобы купить хотя бы один день для покаяния и причащения Святых Таин. Но, увы, теперь нет к нему никакого снисхождения. Снисхождение оказывалось ему раньше на протяжении многих лет, а он растратил время на базарах, в тавернах, в кинотеатрах и во всякой постыдной похоти.
Какой мудрый купец, заметив обман преходящей жизни, не исхитрится послать свой товар на небо прежде, чем закончится праздник жизни, дабы с процентами обрести его в банках небесного града Божия! Блажен тот мудрец, потому что он вечно будет проводить жизнь беспечальную и счастливую, в то время как немудрые, пьяницы, стяжатели, сребролюбцы, блудники, убийцы и все множество подобных мне грешников, от них же я первый, будут ввержены в пещь неугасимого огня!
Ныне, пока светит солнце, а день дает свой сладкий свет, будем скоро идти по пути исправления, доколе нас не настигнет ночь будущего, когда мы уже более не сможем продолжать свое шествие. Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения ,— гласят бессмертные слова апостола Павла.
4
О, сколь сильна должна быть память смертная в душе христианина! Если он верит в истинное бытие, избежать мыслей о смерти невозможно.
После сердечных приступов Старец плакал и говорил одну фразу из последования погребения: «Увы, какую муку имеет душа, разлучаемая от тела» . Поистине это так! Как прекрасно говорит Псалмопевец о мире души, которая готова к исходу: Уготовихся и не смутихся .
Каждая душа с минуты на минуту ожидает телеграммы с небес, дабы разорвать всякую связь с земным, закрыть торжище и дать точный отчет о духовной купле, чтобы получить вечную участь либо на небесах, либо в бездне.
О, что мне сказать, когда я помышляю об этом видении! О всещедрый Боже, буди милостив к моей жалкой душе: неготовность, безразличие, и более ничего. Ум мой замирает перед этим спасительным поучением.
Вечность! О, что это за великое таинство! Ах, мир, плоть и диавол обманывают нас и ввергают в забвение. И вдруг слышится возглас: Се, Жених грядет! Какая может быть подготовка при последних вздохах, когда отягощенная совесть в бесчувствии уже не может кричать? Тогда раздается голос истины: «Когда зашло солнце, ты помянул Бога; когда же сиял день, где ты был?».
«Бодрствуйте, будьте готовы!» ,— взывает Иисус. Блаженны имеющие слух, слушающие и готовящиеся, ибо они сподобятся вечного счастья. Блаженны те рабы, которых Господь, придя, обрящет готовыми . Они будут ликовать вечно.
Будем терпеть скорби жизни, чтобы сподобиться вечной радости. «Ибо всуе мятется всяк земнородный; егда мир приобрящем, тогда во гроб вселимся» . Доколе есть свет, будем шествовать к своей великой цели, потому что приходит час, когда наступит тьма, и мы уже более не сможем потрудиться для своей души.
6
Ты столько лет терпел, и они прошли как сон. Да даже если проживем и тысячу лет, и они пройдут как сон. О, что за суета все то, что принадлежит здешнему суетному миру! На смену любой жизни приходит смерть. Смертью называется переход людей из этого мира в мир иной — бессмертный и вечный!
Нет ничего великого в том, чтобы потерять здешнюю жизнь. Так или иначе, мы все когда-нибудь умрем. Вся суть в том, чтобы не потерять бессмертной жизни, жизни без конца. Бесконечная жизнь в аду — о, что это за страшная вещь! Боже мой, спаси нас всех.
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Пятница, 10.07.2015, 21:57 | Сообщение # 18 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Мы не свои, мы рабы Божии, как прекрасно называет нас Церковь, а рабы с часу на час должны ожидать, что вот-вот позовет нас Господь. Толкнет: и ступай... А мы что! Да мы совсем забыли, что мы рабы Божии, мы думаем, что мы свои, и располагаем жизнь свою не по заповедям Божиим, а по своей волюшке: как нам хочется жить, так и живем. А оттого жизнь наша исполнена бесчисленных грехов.
(Святой праведный Иоанн Кронштадтский)
Поминай часто смерть, суд Христов, вечную муку и вечную жизнь, и тогда непременно мир со всеми своими похотями и прелестями станет для тебя мерзким; не захочешь в мире этом обогащаться, славиться и веселиться; о том одном у тебе старание будет, чтобы Богу угодить, блаженно скончаться, на суде Христовом не посрамиться, вечной муки избежать и в царствие Божие войти. Воистину это великое и сильное средство, чтобы человеку суетой мира сего не прельститься и быть в истинном покаянии и сокрушении сердца, что непременно нужно каждому христианину.
(Святитель Тихон Задонский)
Первый час земной жизни есть уже ступень, приближающая нас к смерти. Прошел день, и мы более приблизились к своей смерти, а прошел год, и мы еще ближе подошли к пределу своей жизни. Время сейчас бежит с ужасающею быстротою, мелькают не только часы, но и дни, и месяцы, и годы. Ты спишь, душа, а смерть незаметно приближается к тебе быстрыми шагами. Ведь ты таким образом теряешь драгоценное время, потребное тебе для твоего исправления!
(Архимандрит Кирилл (Павлов)
Когда входите в вагон железной дороги или на палубу парохода, уверены ли, что будете живы, что не погибнете в пути, что не ждет вас, вместо дальнейшей жизни, дно морское или кровь на рельсах?..
А если так, не надо ли нам помнить, всегда помнить слова Христовы: Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи (Лк. 12, 35)?..
Надо всегда быть готовыми к смерти. Надо ложась в постель и вставая от сна думать, не будет ли это моя последняя ночь, мой последний день? Не попаду ли сегодня под трамвай на улице? Не погибну ли как-либо иначе?
Если так будем настроены, то к нам не будут относиться эти слова Божии: Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя .
(Святитель Лука (Войно-Ясенецкий))
Страх, даже ужас перед смертью есть признак неправильного устроения. Пока Вы будете надеяться на свои дела и подвиги - Вы не сможете быть покойны.
Цепь дней моих есть цепь больших или меньших страданий, каждый новый день моей жизни есть новый шаг, приближающий меня к истлению. Приходят болезни, и трепещущее сердце вопрошает их: предвестники ли вы только моей кончины или уже дана вам власть разлучить тело от души разлукою горестною и страшною? Иногда умственное мое око, развлеченное суетою, оставляет созерцание моей печальной участи, но едва встретится какое-либо внезапное скорбное приключение, опять быстро притекает к моему любимому поучению, как младенец к сосцам матерним, к поучению о смерти, ибо в истинной печали сокрыто истинное утешение, и благоразумное памятование смерти расторгает смертные узы!
(Преподобный Макарий Оптинский)
Всякому, начинающему жить в Боге, полезен страх муки и рождаемая от него болезнь... От этой болезни вскоре рождается всякая радость; этими узами растерзываются узы всех согрешений и страстей; этот мучитель бывает причиной не смерти, но жизни вечной.
(Преподобный Симеон Новый Богослов)
Кто достойно именуется разумным? Тот, кто действительно уразумел, что есть предел сей жизни: тот может положить предел своим согрешениям.
Эту мысль крайне ненавидит сатана и употребляет всю силу, чтобы исторнуть ее у человека. Если бы можно было, он отдал бы человеку царство целого мира: только бы посредством развлечения изгладить эту мысль в уме человека; он сделал бы это охотно, если бы мог. Коварный! он знает, что если помышление о смерти укрепится в человеке, то ум его не останется уж более в стране обольщения, и бeсовские хитрости к нему не приближаются.
(Преподобный Исаак Сирин)
Гроб ждёт меня, но я забываю его, потому что грех помрачил мой разум.
Полезно возбуждать в себе воспоминание о смерти посещением кладбища, посещением болящих, присутствием при кончине и погребении ближних, частым рассматриванием и обновлением в памяти различных смертей, слышанных и виденных нами.
К смертной памяти полезно принуждать себя, хотя бы сердце и отвращалось от нее. Она дар Божий, а понуждение наше к ней только свидетельство искренности нашего желания иметь этот дар. При понуждении себя нужно и молиться: Господи, даждь ми память смертную.
(Святитель Игнатий Брянчанинов)
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Понедельник, 13.07.2015, 20:11 | Сообщение # 19 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
Цитата  К смертной памяти полезно принуждать себя, хотя бы сердце и отвращалось от нее. Она дар Божий, а понуждение наше к ней только свидетельство искренности нашего желания иметь этот дар. При понуждении себя нужно и молиться: Господи, даждь ми память смертную. Святитель Игнатий Брянчанинов
Господи, даждь ми память смертную!
Священник Олег Скобля
Звон погребальный, звон
Ветер прижал к губам.
Чья-то душа сквозь смерть –
Не перестала быть.
Жизни последний стон
Выдохнут в пустоту,
Время Псалтирь читать,
Время тело омыть.
Где-то гееннский костёр
Не для меня остыл.
Слышится мне приговор
В шелесте чёрных крыл.
Господи, защити!
И к моему одру
Ангел Хранитель спешит –
Мой испытанный друг.
Ангел Хранитель мой,
Слёзы в твоих глазах!
Будет в тиши ночной
В добрых твоих руках
Плакать моя душа,
Но кто услышит плач.
Как далеко ты зашла,
И как близок палач.
В ночь допоют Псалтирь,
В полдень свершится обряд.
К вечеру вновь сомкнут
Створки кладбищенских врат.
Сходы и вверх, и вниз,
Душу пронзает страх.
Ты обо мне молись,
Неусыпный мой страж!
Ангел Хранитель мой,
Слёзы в твоих глазах!
Плачет моя душа
В добрых твоих руках.
Ты поведёшь меня
Ввысь по ступеням, ввысь.
Шепчут твои уста:
"Непрестанно молись!"
Звон погребальный, звон
Ветер прижал к губам.
Чья-то душа сквозь смерть
Не перестала быть.
Жизни последний стон
Выдохнут в пустоту,
Время Псалтирь читать,
Время тело омыть.
Ангел Хранитель мой,
Слёзы в твоих глазах!
Плачет моя душа
В добрых твоих руках.
Ты поведёшь меня
Ввысь по ступеням, ввысь.
Шепчут твои уста:
"Не сорвись, не сорвись!"
|
| |
| |
| Серафима | Дата: Среда, 15.07.2015, 18:03 | Сообщение # 20 |
|
Группа: без Бога я-ничто
Сообщений: 5227
Статус: отсутствует на форуме
|
О памяти смертной и Страшном суде: как поучаться в этом, чтобы стяжать эти помыслы в сердцах наших
Говорят отцы, что в делании нашем очень нужно и полезно всегда иметь памятование о смерти и о Страшном Суде. И Филофей Синаит как бы некий чин деланию этому устанавливает: с утра, сказал он, [надлежит] проводить [день] в памяти Божией, то есть в молитве и хранении сердца, — даже до времени трапезы; потом, Бога поблагодарив, о смерти и о Суде размышлять подобает. Когда же будем стараться мы это [исполнять], лучше всего иметь в себе слово, сказанное Господом: «В эту ночь ангелы возьмут душу твою у тебя» (Лк. 12, 20); [помышлять нужно и о том], что о праздном слове [придется нам] отвечать, как сказал Он, в День Судный (Мф. 12, 36) и что «сердечные помышления оскверняют человека» (Мф. 15, 18). Вспоминать же надо [и] святых апостолов изречения: «Конец приблизился» (1 Пет. 4, 7) и «Придет день Господень, как тать ночью» (1 Сол. 5, 2), «Всем же подобает нам предстать судилищу Христову» (2 Кор. 5, 10) и «Слово Божие судит» не только дела и слова, но и «помышления сердечные» (Евр. 4, 12). Основатель же [монашеского жительства] Антоний Великий говорит: «Так подобает нам всегда помышлять в себе, что [и] этот день не пребудем весь в этой жизни». И Иоанн Лествичник: «Поминай кончину свою и во веки не согрешишь» (Сир. 7, 39); и в другом месте он же: «Память смертная всегда с тобой да будет». И Исаак Сирин: «Навсегда положи в сердце твоем, человек, что [предстоит] отойти». И не только все святые это делание имели, но и внешняя философия [25] возвещала о памяти смертной.
Что же будем делать мы, страстные и немощные? Как деланию этому научимся, чтобы хоть мало этот помысел в сердцах своих утвердить? Стяжание этой памяти в себе в совершенстве есть дар Божий и дивная благодать, как сказал святой Исаак. Нам же не позволяют пребывать и поучаться в том парение нашего ума и омрачающее забвение. Ибо много размышляем об этом и беседуем друг с другом о смерти, а внутрь сердца углубить и утвердить слова эти не можем. Но оттого да не малодушествуем и да не отступаем от делания этого, поскольку с помощью Божией обретем его трудом со временем. И если кто имеет произволение, пусть делает так да вспоминает прежде написанные слова, разумея, сколь нужно и полезно делание это, ибо как хлеб нужнее всего из всех снедей, так и память смерти — из прочих добродетелей; и как голодному невозможно не вспоминать о хлебе, так и хотящему спастись — не вспоминать о смерти, сказали отцы. Затем пусть сосредотачивает [человек] ум на том, что сказали в писаниях святые о различных страшных смертях, как, [например], блаженный Григорий Беседовник [26] и иные многие. Полезным же кажется мне и то, чтобы вспоминать нам различные смерти, которые мы видели и о которых мы слышали, и в наши дни произошедшие. Ибо многие (не только миряне, но и иноки), пребывавшие в благоденствии, и житие этого века любившие, и имевшие надежду на долготу дней, еще не достигнув старости, внезапно смертью пожаты были. Из них же некоторые и никакого ответа в час тот смертный дать не смогли, но так просто, стоя или сидя, восхищены были; иные же, когда ели и пили, испустили дух. Другие, идя по пути, скоропостижно умерли; иные же, возлегши на ложа [и] думая этим малым и привременным сном упокоить тело, так и уснули сном вечным. Некоторые же из них, как мы знаем, претерпели в последний тот час лютые истязания, и приводящие в трепет страхования грозные, и устрашения тяжкие, одни воспоминания о которых могут немало нас устрашить. И, это все на память приводя, да размышляем: где пребывают друзья и знакомые наши? И что они приобрели от того, если некоторые из них в чести, славе и властителями в этом мире были или богатство и изобильную пищу имели? Не все ли это в тлен, смрад и прах обратилось? И вспомним песнописцев [27], об этом говорящих: «Какая житейская сладость пребывает непричастной печали? Или какая слава остается на земле неизменной? Но все немощнее тени и все обманчивее сновидений, на один час [возникает] — и все это смерть приемлет». Воистину, «всяческая суета в житии этом то, что не пребудет с нами по смерти. Не перейдет ведь туда богатство этого жития и не сойдет [туда] с нами слава этого века, но смерть, придя, все то погубит». И, таким образом уразумев суету этого века, «что мятемся всуе, упражняясь в житейском? Ведь путь этот, по которому идем, краток Дым житие это, пар, пыль и пепел, на малое время является и вскоре погибает» и путешествия ничтожнее, как говорит Златоуст. Ибо путник, идущий по пути, когда хочет в какую-то сторону идти, — идет, а куда не хочет, — не идет; когда же останавливается в гостинице, знает, когда пришел и когда хочет уйти, — может быть, вечером пришел, а утром уйдет; имеет же и власть, если хочет, дольше в гостинице задержаться. Мы же, хотим или не хотим, уходим из жизни этой и не знаем того, когда отойдем, и не имеем власти [остаться], если и еще хотим побыть здесь; но внезапно приходит «воистину страшное таинство смерти, и [тогда] душа с телом вынужденно разлучается, от составов и сочетаний естественного союза Божиим хотением отлучается». И что станем делать тогда, если прежде часа того не попечемся, не поразмыслим о том и окажемся тогда неготовыми? Ибо уразумеем в час тот горький, «какой подвиг имеет душа, разлучаясь с телом! Увы, как она тогда скорбит, и нет того, кто ее помилует! К ангелам очи возводя, напрасно молится; к людям руки простирает и не имеет помогающего ей никого», — только добрые дела по Боге. Посему, осознавая краткость нашей жизни, позаботимся о часе том смертном, не вдаваясь ни в суету этого мира, ни в попечения неполезные. «Ибо всуе мятется всякий земнородный, как говорит Писание. Если и весь мир приобретем, все равно в гроб вселимся», ничего из этого мира не взяв: ни красоты, ни славы, ни власти, ни чести, ни иного какого-либо наслаждения житейского. «Ибо вот, смотрим мы во гробы и видим созданную нашу красоту безобразной и безславной, не имеющей вида. И, глядя на кости обнаженные, скажем в себе: кто здесь царь или нищий, славный или безславный?» Где красота и наслаждение этого мира? Не все ли — безобразие и смрад? И вот, все чтимое и вожделенное в этом мире совершенно непотребным стало, «и, как цветок, увядши, отпало, и, как тень, проходит мимо, — так разрушается все человеческое». И удивимся этому, говоря себе: «О чудо! Что это за происшедшее с нами таинство? Как предались мы тлению? Как сопряглись со смертью? Воистину, как написано, Божиим повелением. По причине преступления заповеди подпал Адам болезни [греха]; из-за вкушения в древности во Едеме [плода] от древа, когда змей яд изблевал, вошла всеродная смерть, снедающая человека». Но глубиною мудрости Своей неизреченной полагающий сроки нашей жизни и провидящий смерть «Владыка, придя, низложил змея и, воскресение нам даровав», к жизни другой переселяет рабов Своих.
Итак, напечатлеем в уме второе пришествие Господне, наше воскресение и Страшный Суд, сами евангельские слова Господни, как богогласный Матфей [их] записал: «После скорби дней тех солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. И тогда явится знамение Сына Человеческого, и тогда восплачут все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою многою. И пошлет ангелов Своих с трубным гласом великим, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их» (Мф. 24, 29-31). Возлюбленный же ученик Господень Иоанн так записывает слова Его: «Грядет час, в который все мертвые в гробах услышат голос Сына Божия и, услышав, оживут. И изыдут сотворившие добро в воскресение жизни, а сотворившие зло в воскресение осуждения» (Ин. 5, 28-29). И опять Матфей: «Когда придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей; и соберутся пред Ним все народы; и отделит их друг от друга, как пастырь отделяет овец от козлов, и поставит овец справа от Себя, а козлов слева. Тогда скажет Царь находящимся справа от Него: Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25, 31-34). К находящимся же слева от Него скажет: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его» (Мф. 25, 41). «И пойдут эти в муку вечную, праведники же в жизнь вечную» (Мф. 25, 46).
И что, братия, горше и лютее страшного и грозного того ответа и [того] зрелища, когда увидим, как все согрешившие и не покаявшиеся отсылаются в вечные муки праведным судом Божиим, и люто трепещут, и восклицают, и плачут напрасно? Как же не заплачем мы и не зарыдаем, когда представим в уме страшные и лютые те муки, т. е., как сказано в Писании: огонь вечный, тьму кромешную, пропасть глубокую, червя лютого неусыпающего, скрежет зубов и все прочие бедствия, ожидающие много согрешивших и Бога Преблагого сильно прогневавших лукавым нравом, из которых первый — я, окаянный? Ведь какой страх, братия, будет у нас тогда, когда поставятся престолы, и раскроются книги, и Бог для Суда воссядет со славою, когда и сами ангелы будут предстоять [Ему] в трепете? И что будем делать мы, во многих грехах повинные люди, когда услышим, как Он зовет благословенных Отца в Царство (Мф. 25, 34), грешных же отсылает в муку и от избранных отлучает? И что ответим или возразим тогда, когда все наши дела предстанут нам на обличение и все наше тайное будет явлено, в чем согрешили мы во дни и в ночи, словом, и делом, и помышлением? И какой срам тогда охватит нас? Поскольку отречься тогда от грехов никто не сможет, так как истина будет обличать и страх превеликий овладеет грешными. Праведные же в радости и веселии войдут в Небесный Чертог, принимая воздаяние за добрые свои дела. И кто передаст, братия, страх тот и ужас Второго пришествия Господня и того Суда, страшного и неподкупного? Как некто из отцов сказал: «Если бы возможно было тогда умереть, весь мир от страха того умер бы».
Потому убоимся, и ужаснемся, и напечатлеем это в уме; хотя бы и не хотело сердце, принудим его помышлять об этом и скажем душе своей: «Увы, мрачная душа! Приблизился твой исход из тела! Доколе от зла не отвращаешься? Доколе в унынии лежишь? Что не помышляешь о страшном часе смертном? Что не трепещешь перед страшным судилищем Спасовым? Итак, что ответишь или чем оправдаешься? Вот ведь дела твои предстоят, обличая тебя и обвиняя тебя. Впредь, душа, доколе время имеешь, отступи от дел срамных, примись за благое житие; беги, предвари и с верою возопи: «Согрешил я, Господи, зло согрешил пред Тобою! Но знаю благоутробие Твое, Человеколюбче. Потому припадаю и молюсь Твоей благости: да придет на меня милость Твоя, Владыка! Ибо смущена душа моя и болезнует об исхождении своем из окаянного моего тела — да не встретил бы ее сонм лукавого супостата и не запнул ее во тьме за неведомые и ведомые, в этой жизни бывшие, мои грехи. Милостив будь ко мне, Владыка, и да не узрит душа моя темного взора лукавых бесов, но да примут ее ангелы Твои пресветлые. Имеющий власть оставлять грехи, оставь мне, да почию и да не явится пред Тобою грех мой, каковым согрешил я по немощи естества нашего словом, делом и помышлением, в разуме и неразумии! Да явлюсь пред Тобою при совлечении тела моего не имеющим никакой скверны на образе души моей, и да не примет меня, грешника, темная рука князя этого мира, чтобы ввергнуть меня во глубину адову, но предстань мне и будь мне Спасителем и Заступником. Помилуй, Господи, осквернившуюся страстями жития этого душу мою, и прими ее через покаяние и исповедание чистой, и Своею силою возведи меня на божественный Твой Суд. И когда придешь, Боже, на землю со славою и сядешь, Милостивый, на престоле Твоем совершать праведный Твой Суд, мы же все нагие предстанем неподкупному Твоему Суду, как осужденные, и начнешь Ты исследовать наши согрешения, каковыми согрешили мы словом, делом и помышлением, тогда, Преблагий, не обличи мое тайное и не посрами меня пред ангелами и людьми, но пощади меня, Боже, и помилуй меня. Поскольку о страшном Твоем Судилище помышляю я, Преблагий, и Дня Судного, трепеща, боюсь, совестью моею обличаемый, то скорблю я много о делах моих лукавых и недоумеваю, как ответить Тебе, безсмертному Царю, так Тебя горько прогневав. С каким дерзновением взгляну на Тебя, страшного Судию, я, скверный и блудный?! Но, Господи славы благоутробный, Отче, и Сыне единородный, и Душе Святый, помилуй меня, и избавь меня тогда от огня неугасимого, и сподобь меня одесную Тебя стать, Судия праведный!»
Подай, Господи, живую память о смерти, помилуй мя, недостойную!
|
| |
| |
|
(обратная связь)
